Дорога к счастью (СИ)

В доме стояла тишина, прерываемая всхлипами почтенной госпожи Радзи.

— Что случилось? — вышло несколько грубо, но слёзы экономки били по нервам.

— Ваша жена меня уволила! Сколько можно издеваться надо мной? Я всю жизнь отдала вашей семье и что получила взамен?! Неуважение, оскорбления, страх за свою жизнь! — женщина была на взводе и искренне выкрикивала свои обиды.

Каждое её слово было наполнено сожалением и обидой. Талейта с первых дней невзлюбила госпожу Радзи и уже избавлялась от неё, но приглашённая ею новая экономка оказалась шпионкой, и прежняя была возвращена с извинениями и приличной компенсацией. В доме генерала не может быть непроверенных людей и происшествие со сменой госпожи Радзи стало подтверждением этого правила.

Несколько раз Талейта в порыве раздражения воздействовала на экономку магически, и та падала с лестницы или обваривалась кипятком, но вскоре лэра перестала обращать на неё внимание и замкнулась в себе. Высказанная мужем угроза запечатать дар подействовала на юную хозяйку лучше всяких нотаций.

Имрус очень жалел, что повторил слова Радзи о запечатывании дара. Талейта ничего не умеет делать магически, кроме как контролировать дар, выпуская время от времени энергию на свободу, чтобы никому не навредить, и всё же она берегла свою силу. Все девочки, прошедшие процедуру запечатывания, довольно быстро становились безликими и словно бы таяли, проживая пять-десять лет и тихо умирая.

Имрусу долго снился в кошмарах взгляд Талейты, когда она услышала, что он готов отправить её на запечатывание. Это в его власти. Госпожа Радзи была довольна, а он понял, что у него больше нет жены. Раньше она шипела на него, старалась сделать ему больно, презирала, ругалась, демонстративно ненавидела, а после его угрозы — полное равнодушие. Она отбывала срок и ждала свободы. Последнее время она стала общаться с Ионэлом Арпадом, начала тратить баснословные суммы на тряпки, а Имрус смирился. Он устал быть величайшим злом для своей жены.

Госпожа Радзи требовательно посмотрела на него, ожидая реакции на её жалобы, но натолкнувшись на прожигающий взгляд генерала, отступила. Он чувствовал себя обязанным этой женщине, она действительно всю жизнь служила в его доме, но сейчас она вызывала у него сильнейшую неприязнь. Вспомнив сегодняшний потерянный вид Талейты, он сделал пару шагов к экономке:

— Где лэра?

— У себя… — обиженно махнула рукой женщина.

Имрус быстро поднялся наверх и, открыв дверь в спальню жены, увидел, что она лежит без сознания прямо на полу.

Злата всего лишь заглянула в свои глаза в зеркальном отражении и уже не могла оторваться. Помещение, в котором она находилась, исчезло. Вокруг неё появился красивейший сад, пели птички, а она была маленькой девочкой.

— Лэра Талейта Эйш, вам обязательно надо учиться, — строго вещал ей старичок, — напрягитесь немного и хотя бы возьмите под контроль свой дар.

— Я стараюсь, лэр, но у меня не получается, — обижалась на него юное легкомысленное создание.

Картинка сменилась. Злата всё ещё девочка, только чуть постарше, прячется наверху и наблюдает за взрослыми в общем зале. Старая лэра Макинто элегантно плачет и рассказывает, что теряет свою дочь. Прошёл год после того, как Вероничке запечатали дар и она так и не пришла в себя. Девушка на три года старше Талейты и ей шестнадцать.

— Выдайте её замуж, пусть хотя бы родит, — посоветовала хозяйка дома, лэра Эйш.

— Но как же… хотя, если заплатить… — гостья снова расплакалась.

Талейта чуть позже тихонько подкралась к Вероничке.

— Ты ничего не чувствуешь? — с сочувствием спросила она.

Прошла, наверное, минута, может, больше, прежде чем девушка ответила:

— Вместо огня в душе жуткая пустота. Она точит, точит, точит, точит…

Талейта с ужасом смотрела, как до этого тихая Вероника стала царапать грудь, пытаясь добраться до сердца и вытащить точащую её пустоту.

— Мама! — закричала она, показывая на кровоточащие раны гостьи.

На следующий день Талейта услышала, как шептались слуги о том, что вчерашняя гостья умерла.

— Говорят, преступника ищут по всему городу! Бедной девочке вскрыли грудную клетку…

Талейта знала, что никакого преступника нет, это сделала сама Вероничка. Живая, огненная девочка с веснушками навсегда осталась в памяти подрастающей юной лэры. С тех пор Талейту как подменили, и она занималась контролем своего дара столько, сколько нужно. Она хотела научиться как-то применять его, но родители прекратили это постыдное занятие.

— Не глупи! — строго обрубил отец. — Ты из благородной семьи, ты не можешь работать!

— Но, папа, я же для себя!

— Для тебя будут магичить другие. Твоя обязанность быть украшением семьи. Ты — цвет нашего общества; ты должна блистать, тобою должны восторгаться, воспевать. Твоя мама десятилетиями удерживала первенство. Её достоинства и манеры увековечили художники и поэты. Музыка, танцы, стихи, умение одеваться — вот чем ты должна заняться. Красота не всегда будет с тобою, и ты обязана умело использовать все навыки, чтобы удержать свои позиции, выполняя при этом долг любой женщины, даря мужу наследников.