Дорога к себе

— Меня не волнуют твои чувства, Тони, — усмехнулся Сантилли. — Считай, что на ближайшие триста лет ты отбегался. Ты меня понял?

Тальшу, конечно, бабник тот еще, но далеко не дурак:

— Девочка, конечно, предпочтительнее.

— Предпочтительнее, мой дорогой, прекрасно воспитанный ребенок, а не очередной подкидыш. Предлагаю начать с будущей мамочки и себя. Желаю успехов. Впечатли нас, убогих.

Император небрежно кивнул подданному и вышел. Или тот берется за ум или браться ему будет не за что, потому что у Сантилли лопнуло терпение. Это граф понял тоже.

Ясно, что обсуждение праздников пришлось отложить на вечер, пристегнув к этому делу заглянувших на огонек трех неразлучных друзей: Марка, Алексей и Глеба. Первым на очереди стоял день рождения Ласти. Сто десять лет — это возраст. Друзья захватили две упаковки пива и развалились в шезлонгах у бассейна, но не успели они опустошить первую, как к ним ненавязчиво присоединилась виновница будущего торжества, только что уложившая дочь спать. Демонесса придирчиво выбрала последнюю бутылку и босой ногой затолкала пустую коробку под шезлонг.

— Тебе не стыдно? — укорил ее ашурт.

Ласайента многозначительно попинала звякнувшее опровержение и грациозно присела по соседству с Марком.

— Мой прапрадед назвал бы тебя ментом, — со смешком сказал Алексей, — они как раз всегда последнее брали.

— Это кто? — нахмурил брови Сантилли, но вспомнить ничего похожего не смог.

— Сказочный персонаж, — немедленно отозвался Глеб. — Вообще-то водились когда-то, но потом вымерли.

— Климат не подошел? — усмехнулся ашурт и умоляюще посмотрел на жену: «Дай посидеть одним», но Ласайента притворилась, что не видит жалобных взглядов мужа.

— Нет, — охотно пояснил Хляба, сохраняя серьезное лицо, — отстреляли.

— Жестокие люди, — вздохнул Сантилли, не оценивший шутки, и поболтал остатками пива в бутылке. — Самое смешное, что если бы не Розианна, то через два дня мы бы справляли твое второе совершеннолетие.

— Самое смешное, — передразнила его Ласайента, — что и это может накрыться так же, как и первое.

— Не придумывай, — Сах потянулся и положил ногу на ногу. — Шикарный был праздник, жаль не все смогли прийти.

— Спасибо, что напомнил, — ашурт поискал, чем запустить в друга, но под рукой ничего не оказалось кроме пива, которого и так всегда не хватало.

Демонесса хмыкнула и словно невзначай полюбопытствовала:

— А какие сюрпризы будут?

— Я еще не настолько набрался, что начать разбалтывать государственные тайны, — муж отсалютовал жене бутылкой. — Ты, главное, реагируй адекватно и все будет путем.

— Шла бы ты, родная, спать, — посоветовал ей Глеб. — У нас чисто мужской разговор.

Ласайента, мило улыбнувшись, сменила пол.

— Не катит, — усмехнулся Сантилли. — Ае, проваливай, дай нам посекретничать.

— Внимание, на горизонте длинные уши, — предупредил Мишель, ногой задвигая под шезлонг вторую упаковку.

— Спит, да? — Сантилли забрал у йёвалли компромат и передал его Марку. — Прячь или опять лекции будем слушать о вреде алкоголя для женского организма.

Йёвалли намек поняла и нарочито медленно перетекла из одной ипостаси в другую. Дочь, не заметившая превращений матери, промаршировала до бассейна и забралась на колени отцу:

— Ты мне сказку не йассказал. Снова забыл?

— Скажи «джинсы», тогда расскажу, — попробовал открутиться Сантилли.

— Не скажу, — надулась та.

— А «жинсы»? — хитро прищурился Алексей.

— Ну, жинсы, и что? — хмуро отозвалась девочка.

— А теперь «д».

— Ну, д-д-д. И что?

— Д и жинсы, — продолжал Скребицкий.

— Ну, дижинсы. Все йавно же не получается, — тяжело вздохнула Риалисса.

— Ты «и» выбрось, — посоветовал Алексей, — и получится «джинсы».

— Да ничего не получится! — она в сердцах потрясла растопыренными ладошками. — Сколько можно — джинсы, джинсы, надоело уже. Ой, получилось! Папа, — она подпрыгнула, едва не выбив локтем бутылку из рук Сантилли, — джинсы! У тебя д, аные джинсы. Супей!

— Супей, супей, — проворчал отец. — Ты почему не спишь, блудня? Так, рядовой, слушать мою команду! — Риалисса, сидя, вытянулась по стойке «смирно» — Марш в кровать спать! Приказ понятен?

— Никак нет, милойд, — бодро отрапортовала дочь. — Ты сказку забыл, — и елейным голоском хитро протянула. — Джи-инсы.

Демон, наблюдавший за ними сквозь полуприкрытые веки, смачно зевнул и потянулся, выпустив когти.

— Пошли, дитя, — промурлыкал он, мягко спрыгивая на разноцветные кирпичи дорожки, — расскажу тебе сказку.

Девочка шустро сползла с колен Сантилли, торопливо чмокнула его в щеку и вприпрыжку поскакала к дому.

— Мне оставьте, — уголком рта попросил кот, скосив глаза на вторую упаковку, и с достоинством отправился следом.

— Ае, вали, — тихо попросил Мишель, — сама знаешь, чем кончаются их посиделки.

Муж проводил недовольную жену внимательным взглядом:

— С меня баранья ляжка. Страшно представить насколько он станет академиком лет через десять-пятнадцать.