Дорога к себе. Когда боги против...

— Алин, мне кажется, или вы меня готовите к чему-то… для меня весьма неприятному?

И опять… тень — не тень, но что-то мелькнуло по его лицу. Удовлетворение?

Я не считала себя знатоком психологии и любителем разгадывать ребусы, если только подброшенные любимой мною работой, но сейчас что-то подсказывало: одной только привычной прямолинейностью мне было не обойтись.

— Вы знаете, что у господина Истомина серьезные неприятности?

— У папы? — вскинулась я, но повинуясь резкому жесту Мареску, вновь опустилась на стул.

— Несколько доносов о том, что он избирательно подходит к пациентам. А если учесть, что ваш отец — человек очень сложный, привыкший говорить правду в лицо, то недоброжелателей, готовых подтвердить все, что угодно, лишь бы избавиться от более удачного коллеги, нашлось достаточно. Пока речь еще не идет об увольнении, да и за него есть кому заступиться, но…

— Я заметила, как он напряжен. Просто не хотела сразу лезть в душу, ну и проблемы с Лорой мне показались значительно более серьезными.

Мареску кивнул, словно соглашаясь.

— Вы правильно сделали, что приняли приглашение стархов. Думаю, что ситуация с господином Истоминым теперь выправится в самое ближайшее время и вам больше не о чем будет беспокоиться. Приезд вашего… друга, тоже не останется без внимания. Одно дело, когда ты интересен только небольшому кругу близких по духу, другое, когда у тебя за спиной появляется достаточно серьезная сила, способная создать в ответ множество проблем.

Я внимательно слушала его слова, но чем дальше он говорил, тем меньше понимала. Вроде и звучало правильно, но… все сказанное было непривычным, чужим. Чуждым.

И ведь не скажешь, что я росла в тепличных условиях. Да и годы обучения, начало службы… Прежде чем попасть к стархам, поработала и на внутренних рейсах. А там чего только не происходило…

И не только там.

— Алин, — протянула я умоляюще, — вы меня окончательно запутали! F! Какое отношение имеет мой контракт к тем…

Не договорила я сама, изумленно глядя на Мареску. Небесные странники, он же имел в виду…

— Мария, — он сочувственно положил ладонь поверх моей, — я не имел никакого права сообщать вам об этих фактах, наталкивая на определенные выводы. Более того, узнай кто из моего начальства о теме нашей беседы, поверьте, мне будет очень сложно объяснить им, что мною двигало лишь желание помочь вам. А уж то обстоятельство, что ваша сестра и моя дочь учатся в одной группе колледжа, вообще будет выглядеть смешно. Но… — Он сделал паузу, пристально глядя на меня. — Но, они — дети, и мы обязаны думать и за себя, и за них.

— Насколько я поняла, — начала я, с трудом выпутываясь из множества сделанных им намеков, — что судьба моего отца меня больше не должна беспокоить, а вот Лори…

Подтверждать мои догадки он не стал.

— Господин Исхантель занимается просветительством не только в этом колледже. Есть еще шесть, в которых учащиеся, и среди них большинство — девушки, с нескрываемым восхищением внимают его рассказам о Самаринии. — С каждым мгновением его голос становился все жестче. — Интересно, как звучит наше недалекое прошлое в его интерпретации? Как война за что? За их понимание, как мы должны жить? За то, что они совершенно не терпимы к тем, кто не разделяет их взгляды? — Сменил тон он молниеносно. Только в его голосе звучали раскаты грома, а теперь уже появилась грусть и… отчаяние. — У меня в производстве три дела об исчезновении. Все — девушки, учащиеся тех самых колледжей. И все три смотрели на господина Исхантеля влюбленными глазами. Совпадение?! — Я хотела вставить хоть слово, но Алин не дал, закончив бескомпромиссно. — Нет, не совпадение.

Стоило признать, что если он хотел меня напугать, ему это удалось. Сердце билось как в те дни, когда я впервые самостоятельно рассчитывала курс для эр четвертого. Зная, что никто не перепроверит, не скажет, что я молодец, не подмигнет, подбадривая…

— Я поняла, — холодно начала я, когда Алин замолчал, ожидая моей реакции, — что дело значительно серьезнее, чем я могла бы предположить. Но ведь надо что-то делать?!

— Надо, — согласился он со мной, явно не испытывая от сказанного большой радости. — Еще бы знать, что именно…

— Вы ведь ходили в колледж? — вспомнила я, о чем мне вскользь поведала мама. Надежда — не надежда, но хоть за что-то зацепиться.

Алин качнул головой.

— До господина Исхантеля я так и не дошел. Директор не позволил, заявив, что это может оставить пятно на репутации его учебного заведения.

— А если это сделаю я? Я и так собиралась…

Прежде чем ответить, он удрученно взглянул на дисплей комма. Тот напоминал о себе уже дважды.

— Я не могу вам запретить, — уже вставая, произнес Алин, не очень-то и разделяя мой оптимизм, — но попрошу быть очень осторожной, если все-таки насмелитесь. И сразу сообщите мне о результатах. И еще, — Алин вздохнул, словно ему неприятно было то, что он собирался мне сказать, — когда закончится ваш отпуск, заберите сестру с собой. Так будет лучше для нее и спокойнее для вас и ваших родителей.