Дорога к себе. Когда боги против...

Йорг был стархом, этим более чем все сказано. Те, конечно, заводили недолгие романы, особенно с барышнями из других секторов, но в этом случае Карин явно рассчитывал на что-то значительно более серьезное, чем приятное времяпровождение. Будь иначе, вряд ли завел разговор о знакомстве с родителями. Все остальное однозначно следовало за этим. Если он предложит стать его женой, а я не откажусь…

Мне не стоило ломать голову — слишком много «если», но мысли вновь и вновь возвращались к тому, что я могу лишиться «крыльев».

— Не плохо, и не хорошо, — без малейших колебаний ответил отец, как будто догадавшись о том, что творилось в моей душе. — Главное — вы, ваши чувства и способность с уважением относиться к помыслам и потребностям другого. Если это есть, ни расстояния, ни трудности не имеют значения.

Хотелось мне ему сказать, что в нашем с Йоргом случае все значительно сложнее, но не стала. Получилось бы оправданием, а вряд ли он ждал от меня чего-то подобного.

— Он прилетит через шесть дней. Поселится в отеле…

Осеклась я прежде, чем произнесла название гостиницы, где Карин забронировал номер.

— Он будет жить у нас. — Тон отца был безапелляционным. — Комнаты для гостей готовы, вход отдельный, если его будет беспокоить возможность нас смутить.

Я всегда удивлялась вот этому его умению сразу обнаруживать главную проблему… А ведь я даже намека не дала…

— Это невозможно, папа.

В ответ на так и не прозвучавший вопрос, опустила ресницы. Потом, вместо того, чтобы объясниться, активировала комм. В списке писем нашла пришедшее из Управление грузовых перевозок стархов, внесла код подтверждения и, чтобы не передумать, дала команду на отправку. Когда вновь подняла взгляд на отца, в его глазах была грусть и… удовлетворение.

Что ж… Ен будет рад, ну а Карину придется смириться с моим решением.

— Четыре стандарта пролетят быстро, — философски заметил отец, поднимаясь со скамейки. — К сожалению, два месяца отпуска — тоже. — Поднявшись, подошел ко мне, прижал на мгновение, коснувшись виска губами. — С мамой я поговорю сам. Она поймет…

Он был прав — она поймет, как понимала уже не раз. Но, кажется, я только теперь начала осознавать, как же это тяжело. Ждать.

* * *

День был длинным и суматошным.

Говорили все, сразу и обо всем, так что мне оставалось только держаться, пытаясь хоть как-то связать воедино отдельные реплики, которые я выхватывала из общего гула. Кто? Что? Откуда? Куда? Зачем? Соседи, друзья, совершенно незнакомые мне люди, новости Зерхана, о которых сообщали все информ-каналы… Все сваливалось в одну кучу, создавая ту удивительную атмосферу взбалмошности, которая и являлась для меня главным признаком возвращения.

И ведь знала, что отцу достаточно произнести свое веское слово, чтобы мгновенно навести в доме порядок, но не хотела этого, понимая, почему он не торопится встать со своего места во главе стола, разгоняя нас по своим углам. Он просто давал нам возможность до конца осознать, какое это счастье, когда мы все… вместе.

— Еще не спишь? — приоткрыв сильнее дверь, заглянула в комнату мама. Как раз в тот момент, когда я, устало вздохнув, закрыла ящик комода, убрав туда последнюю вещь.

Поздний завтрак плавно перетек в обед, незаметно перейдя в затянувшийся ужин. Так что привезенным курьером сумкам и чемоданам пришлось долго ждать своего часа.

— Я еще не забыла наши правила, — улыбнулась я ей, опускаясь на подлокотник стоявшего у окна кресла. Ее любимого. — Дверь была не закрыта.

— Я — заметила, — подмигнула она мне, протягивая бокал с вином. Второй поставила на столик, прежде чем провести ладонью по волосам. — Ты изменилась…

— А вот ты — нет, — перехватив ее руку, поднесла ту к губам. — Мне вас очень не хватало.

— Но у тебя уже своя жизнь, и с этим ничего нельзя поделать, — грустно выдохнула она. Поцеловав в лоб, как делала в моем детстве, села рядом. — Ты извини, что я даже не даю тебе отдохнуть…

— Мама, — протянула я обиженно, взлохматила ее волосы, ловко вытащив шпильки, стягивающие их в узел. — Вот так значительно лучше. — И не дав ей еще что-нибудь добавить, попросила: — Расскажи, что там с Лорой. Не знаю, как обычно, но сегодня я не заметила ничего, что могло бы меня обеспокоить.

— Вот именно, что сегодня, — вздохнула она, неосознанно прижимаясь ко мне сильнее, словно ища защиты. — Иногда я тоже думаю, что мои опасения надуманны, но бывают дни… она кажется совершенно неадекватной. Слышать ничего не хочет, огрызается, уходит из дома, не отвечает на вызовы…

— А что думает об этом отец? — Я продолжала машинально перебирать пряди ее волос. Тоже привычка из детства…

— А он тебе ничего не говорил? — как-то напряженно уточнила она, подняв голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Когда я промолчала, давая понять, что не знаю, о чем она спросила, продолжила: — У него какие-то проблемы на работе. Он ничем не делится, но я-то вижу. Раньше он шел в госпиталь с радостью, а приходил усталый, но довольный, сейчас же… Пыталась вызвать на откровенность, но он твердит, что все в порядке…