Дорога к себе. Ступить за грань

И текли слезы, которые просто не могли быть солеными, потому что… в этих мгновениях была сладость нашей любви.

Я не знаю, в какой момент смех перешел в рыдания, но когда начала осознавать себя вновь, мы были уже в покоях. Ильдар сидел на диване, я — у него на коленях, обхватив за шею и вздрагивая под ладонями, которыми он нежно проводил по моим плечам… спине…

И шептал… повторяя вновь и вновь… Эс ама… Ама харам… Только моя… Моя навсегда…

— Атам… — отозвалась я, тронув кожу губами. — Твоя… навсегда…

— Ты сама это сказала, — поднимаясь вместе со мной, выдохнул он. Поставил на пол, ладонями обхватив мое лицо, заставил смотреть на себя. — Мария…

— Я знаю цену словам, — всхлипнув, хрипло ответила я.

Твердо и бескомпромиссно… насколько это было возможно в состоянии, когда сбивалось дыхание. От пролитых слез, от душивших эмоций, от того… насколько близко он ко мне стоял.

— Я дам тебе еще один шанс… — В его глазах разгоралось безумие. — Эс ама… — не отводя взгляда, прошептал он. — Ама харам…

— Атам… — сглотнула я вставший в горле комок.

Понимала ли я то, что делала?

Да!

Нет…

— Я должен… — Его голос сорвался, но он продолжил… едва слышно. — Я должен… еще раз… Эс ама… Ама харам…

Ильдар не успел закончить, как я, спокойно и четко, словно от этого не зависела моя судьба, произнесла… буквально по буквам:

— А… т… а… м!

Отпустил он меня резко, я пошатнулась — ощущение было таким, что на миг и ослепла и оглохла, но он поддержал за плечи, тут же опустившись на колени и прижавшись головой к коленям:

— Не изменить!

Спросить, о чем именно он говорил, мне не удалось. Поднялся Ильдар тоже быстро, порывисто. Отступил, качнул головой… словно мысленно разговаривая с самим собой, не соглашаясь с тем, что ответил тот… второй.

Пауза затягивалась, а с ним росло и напряжение. Я видела, как он боролся… не решаясь сделать следующий шаг.

Важный шаг…

— Ильдар! — позвала, справившись с собственным волнением. Он вздрогнул — был не здесь, посмотрел на меня… заново, узнавая. — Да!

Медленно выдохнув, вновь едва заметно качнул головой:

— Ты не знаешь, о чем я хотел тебя просить…

— Не знаю, — согласилась я, — но знаю тебя…

Мне была известна цена словам, ему — тоже.

На этот раз на берегу моря женщины не было, лишь крича, кружила птица над неспокойной водой. И где-то там… у самого горизонта, между синевами, пролегла черная полоса, разделяя их надвое…

— Только моя! — заорал он, как только поставил меня. — Моя!

Стянув с себя тунику, бросил на песок. Вновь подхватил меня на руки, закружил, продолжая повторять, как молитву: «Ама харам!»

В какой-то момент все стало зыбким… нереальным. Он… я…

Наши губы…

Его руки, которые снимали с меня одежду…

Жадные, ненасытные прикосновения…

Нежность…

Попытка вздохнуть… захлебываясь воздухом, которого было слишком много…

Огонь, в котором сгорала вся боль, через которую мне когда-то пришлось пройти, оставляя вместо пепла безграничную веру и понимание, что в этой вселенной нет больше силы, способной разлучить его и меня…

— Мария! — рывком вырвало меня из счастья, в котором я готова была утонуть. — Мария!

Глаза я открыла с трудом, отшатнулась, не сразу узнав Ильдара в сумраке комнаты.

Скатившаяся по щеке слеза была предательской…

Все это было лишь сном…

— Мария! — еще раз тронув за плечо, наклонился ко мне Ильдар. Сбоку вспыхнул светящийся шарик, давая возможность разглядеть беспокойство на его лице. — Ты кричала…

Он был прав… я — кричала, когда удовольствием разорвало тело, когда перестало существовать все… кроме нас с ним…

Там… во сне…

* * *

— Просыпайся, неженка, — теплом дохнуло мне в ухо. — Тебя ждут великие дела!

— Я к ним не готова, — буркнула я недовольно, перевернулась на другой бок и… вспомнила. Смех… слезы… слова, которые тут же отдались дрожью внутри… его поцелуи, руки… тяжелое тело… и… как приговор — всего лишь сон. Выдохнув, резко села в постели, тут же наткнувшись на его задумчивый взгляд: — Не смотри, я растрепанная, — тут же нашлась я, уже не раз убеждаясь в способности Ильдара по едва заметным мелочам воссоздавать цельную картину.

Делиться с ним этой мне пока что не хотелось.

— Очень растрепанная, — подмигнув, подтвердил Ильдар с явным удовольствием. — Я тебя ночью не стал раздевать, боялся разбудить. — Он присел передо мной на корточки, взял мои ладони в свои: — Ты решила загнать себя?

— Потом будет легче, — не слишком-то веря в это, парировала я. — Ты отменил Совет?

Выражение его лица было неоднозначным: удовлетворение и досада вместе… Вот и разберись…

— Ты настолько заинтересовала Верховных своими идеями, что мне не пришлось этого делать — сами попросили, — поднимаясь, улыбнулся он. — Умывайся и завтракать.

Отойти я ему не дала, успев схватить за руку:

— Не помню, когда вчера уснула…

Наклонился, поцеловал… лишь коснулся губами губ и тут же отстранился:

— Я не успел донести до телепортатора, как ты уже спала. — Укоризненно качнул головой: — Мне очень нравится, с каким напором ты взялась за решение проблем вывезенных девушек, но боюсь, что в режиме самопожертвования тебя надолго не хватит.