Дорога к себе. Ступить за грань

Чтобы стать постоянным союзом там не хватало лишь одной фразы… о жизни и смерти… Но он ее так и не произнес…

Глава 7

— Инесса Ларкиль… — хошши преградил путь, как только Рэя вошла в холл, не дав возможности хотя бы осмотреться. — Плащ, оружие.

Расстегнув фиксатор, вбитым в рефлекс движением она сбросила накидку, передала подошедшему воину. Ему же отдала и ритуальный кинжал, оставив ножны пустыми.

— Вас ждут.

Все быстро, четко, слаженно.

Хошши отступил в сторону, рядом с ним встал еще один, создавая живой коридор. Дверь за спиной, дверь впереди… Закрылась… Открылась… За второй оказалась телепортационная платформа, которая вывела не в кабинет, как она ожидала, а на дорожку в парке.

Яркий свет ударил по глазам. Рэя сдержалась, не зажмурилась, ощутив, как сдвигаются пласты реальности, создавая новую действительность, скрывающуюся за пеленой цветных пятен.

— У вас неплохая выдержка, инесса Лармиль, — раздалось совсем рядом, и вновь она не шевельнулась.

Уровень разворачивающейся иллюзии был значительно выше, чем ее собственный. При всем желании вектор изменений не просчитать, а без него не определить источник…

— Благодарю вас, господин эклис, — приветственно склонила она голову. Подняла, продолжая смотреть прямо перед собой… На огонь, в котором сгорал жрец, посягнувшись на честь адептки.

Не самое приятное зрелище, даже когда заслуженно, но у нее выбор не вызвал сомнений. Одной жизни этой твари не хватало, чтобы заплатить за боль девушек, которых лишили возможности себя защитить.

Как и её…

Она пыталась не вспоминать, признав однажды, что вступив на путь готова пройти до конца, но иногда пробивало…

Все могло быть иначе…

Могло, но не стало. Этого оказывалось достаточно, чтобы не думать.

— Я изучил ваш отчет. Расследование проведено тщательно и в кратчайший срок. Я удовлетворен вашей работой.

— Слово закона под властью Единого, — вновь склонила она голову, успев заметить, как тает жаркая дымка огня в яркой зелени.

Когда выпрямилась, эклис стоял у лестницы, сползающей вниз вдоль водопада.

Не каждому дано увидеть. Даже издалека. А чтобы вот так… совсем близко.

Истертые до идеальной гладкости полукруглые плиты причудливым каскадом прокладывали извилистую дорожку, ведущую к похожему на серп озеру. Вода стекала по ней неторопливо, надолго замирая на плоских камнях, словно нежась под лучами звезды, скатывалась незаметно, словно оглаживая…

Покой, умиротворение, ощущение бесконечности бытия…

— Составите компанию? — в приглашающем жесте повел рукой эклис. «Принял» ее взгляд.

Слегка «приоткрылся», давая прочувствовать многогранность и отточенность дара и, грубо, оборвал контакт, когда она всей своей сутью потянулась к его мастерству. Жадно, ненасытно, не в силах справиться с жаждой хотя бы прикоснуться к тому, что всегда влекло.

Не могущество — возможность создавать.

— Простите, — сквозь стиснутые зубы выдохнула она, опускаясь на колено. — Это…

— … никогда не повторится, — закончил эклис за нее, дав знак подняться. Дождался, когда встанет, направился вниз по ступенькам. — Расскажите о себе.

— Вряд ли вам известно меньше, чем мне самой, — нагнав, пристроилась она рядом.

— Вряд ли, — согласился Ильдар с легкой усмешкой. — Но мои знания о вас мертвы, в отличие от ваших.

Она остановилась резко:

— Господин эклис! Вы ждете от меня откровенности?

Он успел сделать еще один шаг, опустившись на ступеньку ниже. Развернулся, откинул капюшон плаща:

— Скорее, подтверждения правильности моего решения.

Бескрайнее голубое небо; плотный, наполненный влагой и ароматами воздух; плеск воды… едва слышимый, на самой грани восприятия; ощущение жизни, которым наполнено все вокруг…

Все это так отличалось от того, что творилось в душе…

— Прошлого не исправить, — отголосками её мыслей неожиданно произнес эклис. — Особенно, вашего, инесса Ларкиль.

— Я сделала свой выбор, — тихо, но твердо, ответила она.

— Почему вы? — на этот раз довольно жестко спросил он. — Вы, а не ваш брат?!

Рэя криво усмехнулась. Если эклис хотел слышать ответ…

— Моей ценой было тело и верная служба, его — жизнь.

— Вы забыли про клеймо, — без малейшего сочувствия поправил он.

— Лишь знак принадлежности, — дернула она плечом.

Безразлично не получилось, да и сохранять хотя бы видимость спокойствия Рэе удавалось все с большим трудом:

— Страшнее, когда выжигают душу, — неожиданно для самой себя, выдохнула она.

— Сколько их было?

И ведь не промолчишь… Не отделаешься обтекаемыми фразами…

Это себе можно солгать, ему… и захочешь, не получится. Да и не хотелось… Словно вот это отстраненное безразличие, восприятие, в котором боль становилась лишь фактом… одним из многих, именно оно и позволяло перечеркнуть все, что было. Перечеркнуть и…

Взгляд зацепился за воду… Тоже… не свободную…

Прошлое не изменить. Не ее прошлое…

— Я перестала считать после третьего десятка. — Собственный голос прозвучал, словно со стороны. Ровно, равнодушно… — Но забыть не удается только одного.

Память оказалась услужливой, тут же вытащив из своих глубин соответствующее воспоминание.

Тот день был похожим… мягким, нежным, уютным. В таком хочется просто быть…