Дорога К Свету (СИ)

- Чтобы жили все достойные люди долго-долго без болезней и горестей, а уходили в мир иной по своей воле и по согласованию с Богом - выполнять другие, неземные функции, - заключил Михаил Григорьевич.

- Ну, замахнулся дед! - подумала молодёжь, но вслух никто ничего не сказал, только дружно все закивали.

После этого предлагали всякие мелочи, наверное, оттого, что уже всё важное высказали, а времени ещё немного оставалось. Поток предложений совсем иссяк, и все расслабились. В оживлённой беседе никто и не заметил, как прошли отпущенные два часа.

46. Пробу^^сдение

М ихаил Григорьевич проснулся от ласкового шёпота на ушко:

- Хватит спать, соня, пора вставать.

Так будила его в молодости жена, когда просыпалась раньше его. Его, как всегда в молодости, охватило радостное чувство ожидания чего-то замечательного, он в ожидании этого утреннего подарка судьбы протянул руку, чтобы ощутить молодое тело жены, но никого рядом не было. Пришлось открыть глаза, уже сознавая, что это были просто грёзы о давно ушедшем. Несколько секунд ветеран осматривался: он лежал на широкой необыкновенно удобной кровати в зале, сквозь полупрозрачные портьеры окон струился мягкий свет. Повернув голову, он увидел рядом вторую кровать, с которой его жена так же изумлённо оглядывала обстановку. Привычным движением руки Михаил Григорьевич стал шарить в поисках очков - он всегда их клал на расстоянии вытянутой руки, но, на сей раз, ничего нащупать не удалось. А ещё через мгновение он понял, что прекрасно и так видит лицо своей супруги, правда, морщинок рассмотреть было невозможно. И вдруг, окончательно проснувшись, он вспомнил последние часы перед сном и стремительно вскочил. Промелькнула запоздалая мысль: "Нельзя так резко дёргаться - спину может заклинить!". Но ничего не заклинило. Уже не притормаживая себя, ветеран подбежал к стоявшему у противоположной стены зеркалу. Потом он часто вспоминал этот миг и радовался, что никто не видел этой картины: его ошарашенных глаз и изумлённой физиономии - на него из зеркала смотрел мужчина в расцвете сил, в котором он с трудом узнавал себя молодого.

А ещё через несколько секунд бывший ветеран, крутнувшись на месте, бросился к постели жены - он понял, что не рассмотрел морщинок любимой потому, что их просто не было! Супружеская пара стукнулась лбами, потому что желание рассмотреть внимательнее друг друга было взаимным. Рассмотрев лицо мужа, Нина Павловна оттолкнула от себя супруга, так как он преграждал ей дорогу к зеркалу. Несколько секунд прошло в полном молчании, потом раздались звуки всхлипываний, и молодая жена тихо опустилась на ковёр, покрывавший пол. А когда муж поднял её, неожиданно лёгкую и гибкую, обняла его за шею и, спрятав лицо на его плече, произнесла: "Теперь у тебя во внешности всё-всё так, как я мечтала в молодости".

В эти же минуты в аналогичной обстановке просыпались остальные члены семьи. Только все, кто был моложе тридцати лет, просыпались в своём возрасте. Изменения во внешности были и у них - каждый получил то, о чём мечтал, если даже вслух и не высказывал своих пожеланий. Но старше тридцати, по внешнему виду, в семье никого не осталось.

Умывшись и приведя себя в порядок - в каждой комнате было всё необходимое для туалета - семья собралась в одном зале, причём каждый чётко знал: когда и куда надо идти. Одежда для каждого была приготовлена в нескольких экземплярах в разной цветовой гамме и различных стилей, но всё было по размеру и соответствовало климату. Естественно всем не терпелось увидеть - насколько преобразились остальные домочадцы, и все были готовы к сюрпризам. И надо сказать, что каждый входящий в зал удивлял и восхищал остальных. Но никаких слов невозможно подобрать при описании общего впечатления при появлении семейных патриархов. Зятья и внуки поначалу не узнали вошедших, а дочери, обомлев на секунду, бросились с воплями "Мама! Папа!" к родителям - они-то помнили своих родителей молодыми. Как-то так получилось, что огромная радость сначала вызвала море слёз, а уж потом, успокоившись, собравшиеся разговорились, перебивая друг друга, на лицах появились улыбки, всё чаще стали раздаваться шутки и смех.

В столовой рядом с залом стоял огромный круглый стол, уставленный вазами со всевозможными фруктами. В центре стола красовался огромный букет орхидей ослепительно ярких расцветок. Почему-то все, включая школьников, без объяснений знали, что первые дни можно есть понемногу и только лёгкие фрукты и овощи - надо было осторожно привыкать к пище после долгого перерыва. За столом никто не следил за детьми - они сами знали, что есть можно, а что - нельзя.