Дорога к тебе. Ч. 2 (СИ)

Роман отложил в сторону нож и вилку и внимательно посмотрел на приятельницу. Уж не первый год он знает ее, знает, что на случайные связи Соня совершенно не способна, и если сейчас она заговорила о мужчине, значит, появился тот, кто занимает сейчас ее мысли. Действительно, ей много пришлось пережить в последнее время, действительно, она не могла изменить своих воспоминаний, но вполне могла изменить их влияние на свою жизнь. Могла изменить так же и власть, которую они имели над ней. Не век же женщине быть одной? А он, Роман, мог бы и догадаться, что это случится рано или поздно.

- Я ничего не могу тебе запретить, но не делай этого, Соня, пожалуйста, не делай, - тихо произнес он.

- Почему? - быстро спросила она.

- Боюсь, я стану лишним.

Он ждал, что Соня попросит его высказаться яснее, и тогда он сможет сказать, что у него на сердце, но она ничего не ответила и опустила глаза. Обед закончили в молчании.

Около семи вечера, как она и предполагала, появился ее новый знакомый.

- А я с ананасом вместо букета, - заявил он, улыбаясь так, словно они были знакомы несколько лет. - Софья, Вы любите ананасы?

Он небрежно положил пакет на стол и быстро подошел к ней. Соня встала с кресла, но отчего-то ничего не смогла ответить: перехватило горло. Она смотрела на него, и все в нем ей нравилось: и высокая худощавая фигура, и ласковая открытая улыбка, и едва наметившаяся тонкая сеть морщинок возле умных серых глаз, и радость от встречи, сквозившая в каждом произнесенном слове. Мужчина легко прикоснулся губами к ее щеке, и она не отстранилась.

- Сонечка, с выздоровлением! Так ты любишь ананасы? - прошептал он, обнимая ее.

Она вскинула руки ему на плечи и без какого-либо смущения посмотрела в его глаза.

- Я ждала.

- Умница, - похвалил он ее почему-то по-прежнему шепотом, - я знал, я чувствовал, что ты прелесть и умница. Этого вечера я тоже долго ждал.

Он целовал ее бережно и неторопливо, и она с радостью отвечала ему, словно купаясь в этой ласковой нежности, пока не почувствовала, как потяжелели его руки и не услышала ставшее неровным дыхание.

- Мы очень торопимся, - прошептала она непослушными губами, но даже и не подумала отодвинуться.

- Наверное, - согласился он, еще крепче обнимая ее и тоже не двигаясь с места, - но согласись, это так приятно.

Мужчина на минуту заглянул в необычные по цвету и словно пьяные и от их близости, и от его поцелуев глаза совершенно незнакомой, но от этого не менее желанной, женщины, улыбнулся и снова потянулся к ее губам.

- Подожди, подожди, - снова зашептала Соня, отстраняясь, - я ведь даже не знаю, как тебя зовут. В жизни так не грешила.

- Не скажу до конца ужина, почувствуй себя настоящей грешницей, а потом покаемся вместе, - поддразнил он, прижимаясь горячими губами к тоненькой голубоватой жилке на ее шее.

Она снова попробовала осторожно освободиться. На этот раз он, нехотя опустив руки, сделал шаг назад.

- Хорошо, Сонечка, нам и вправду пора, - сказал, поправляя галстук и ища глазами очки, которые каким-то образом оказались на столе, - у нас на сегодня большая программа.

На минутку стало холодно и неуютно без его рук, и она вздохнула.

- Ну, в чем дело? Что за печаль? - тут же обеспокоенно спросил он и опять обнял ее. - Что-то не так?

- Все так, и я согласна не знать твое имя до конца ужина, - почти сердитым голосом сказала она. - Хочу быть грешницей.

Он улыбнулся. От этой женщины кружилась голова, и ее слова, и даже быстрая перемена настроения были ему так понятны! Они оба не скрывали своих желаний, и ожидание делало эти желания более сильными и чувственными. Его предложение и ее согласие быть с ним, хотя об этом не было сказано ни одного слова, не были, как ему казалось, из разряда случайных.

Да, бывали в его жизни нечаянные встречи, этакие, по его мнению, подарки судьбы, когда и он, и женщина чувствовали влечение друг к другу внезапное и неожиданно сильное. Однако при этом оба ясно понимали, что порыв не продлится долго и не повлечет за собой ни каких-либо особых воспоминаний, ни непредвиденных последствий. Его так неожиданно возникшие чувства к Софье были совершенно иными: яркими и сильными, страстными и нежными одновременно. Он был совершенно уверен, что никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Он не знал еще, как и каким образом это сделает, знал только, что в обозримом будущем ни за что с этой женщиной по своей воле не расстанется.

В его глазах она была не только красивой и умной, но и той, которая могла стать ему еще и другом. Такая не назовет мужчину пупсиком или другим не менее дурацким именем, никогда не опустится до банального выяснения отношений, не будет измерять любовь количеством дорогих подарков, потому что не в этом видит счастье. Такая может стоять только рядом и быть опорой во всем. Именно о такой спутнице жизни он и мечтал. В любви и жизни законы одни и те же: ажиотаж только в магазинах, где можно купить дешевле и, желательно, со скидкой; там же, где продают качественные дорогие товары, атмосфера совершенно иная, покупателей гораздо меньше, но все они знают толк в вещах.