Дорога к вулканам

— Понял, — заверил Тим. — А теперь, Миня, убирай карту, отталкивай «Ласточку» от берега, забирайся в переднее кресло и пристёгивайся ремнями… Готов? Взлетаем…

Полёт проходил в относительной тишине (если, конечно, не считать рёва двигателя), так как Тим — совершенно сознательно — не захватил с собой шлемофонов, оснащённых переговорными устройствами. Почему? Во-первых, больно уж болтливым был Михась. Что называется, язык без костей. А, во-вторых, эти его «на» — по поводу и без — нещадно резали слух.

Сперва и впечатлений-то особых от полёта не было — долина реки Озёрной практически ничем не отличалась от множества других камчатских речных долин: острова, старицы, водопады, плёсы, перекаты, разделение на отдельные русла и дальнейшее воссоединение их в единое, многочисленные притоки, чёрные и серо-жёлтые прибрежные скалы, безжалостно изрезанные северными и северо-восточными ветрами. Но потом вдали показались величественные горные хребты, которые постепенно приблизились…

«Горы? Горные хребты?», — восхищённо хмыкнул Тим. — «Да это же целая Горная страна! Огромная, бесконечная и охренительная… Очень похоже на Скалистые горы, которые мне довелось видеть в Канаде. Очень… А также на Альпы, расположенные на границе Австрии и Словении. Мне Лиз показывала фотографии, сделанные ею в окрестностях города Клагенфурта. Очень много общего. Только словенско-австрийские Альпы, они все такие из себя солнечные и радостные. А здесь, на Камчатке, горы (отроги Срединного хребта), очень мрачные и хмурые. Очень. Бывает, конечно…».

С маршрутом он разобрался без всяческих проблем: вовремя ушёл по правому истоку Озёрной, по второму горному ущелью повернул налево и, высмотрев искомое озеро с характерным зигзагом, направил летательный аппарат на посадку.

Направил и отметил про себя: — «Действительно, никакого Капища внизу не наблюдается. Как, впрочем, и каких-либо других сооружений. Только скалы, камни да серо-голубая озёрная гладь…».

Они приводнились, пристали, вылезли на берег и заякорили «Ласточку».

Тим, достав из грузовой сетки объёмный рюкзак, а из специальной прорези в корпусе летательного аппарата карабин, поинтересовался:

— Ну, и куда нам дальше?

— Никуда. Мы уже прибыли, — приятным и на удивление мягким голосом ответил Михась. — Паланское Капище, Брут, располагается прямо за твоей спиной.

«Ох, уж, эти паланцы!», — мысленно сплюнул Тим. — «Затейники хреновы. Опять фокусы начинаются. И хрипы заядлого курильщика пропали без следа из Мининого голоса. И дурацких „на“ больше нет…».

Мысленно сплюнул, обернулся и уважительно покачал головой.

Паланское Капище, до которого было метров шестьдесят-семьдесят, впечатляло: девять идолов, «глядя» в сторону озера, выстроились широким полукругом.

«Девять идолов?», — засомневался Тим. — «Вернее, один Главный идол, находящийся, как это и положено всем „главным“, посерёдке. И восемь — по четыре с каждой стороны от „вожака“ — второстепенных… Главный будет выше пяти метров. Солидно, сукин кот, смотрится — крепко, величественно и монументально. Слегка на Будду похож… Из какого материала он сделан? Трудно сказать. То, что не из дерева — это точно. Может, из тёмно-бордового металла. Может, из такого же пластика. Или же из фарфора… А второстепенные, они второстепенные и есть: не выше двух метров, почерневшие, покосившиеся, сразу видно, что очень-очень старенькие и — однозначно — деревянные. Впрочем, и Главный идол, не смотря на своё визуально-отличное состояние, является — без сомнений — древним… Что ещё? Со всех идолов свисают светлые тонкие нити непонятного материала, к которым крепятся какие-то мелкие предметы. У Главного, естественно, таких нитей гораздо больше, чем у остальных…».

— Я рад, что Главный идол на месте, — сообщил своим «новым» голосом Угрюмов. — А кто, кстати, распространял ложные слухи, что его спилили и увезли в неизвестном направлении?

— Скрывающий Ворон, — вздохнув, признался Тим.

— Этого и следовало ожидать.

— Почему?

— Потому, что Кутхе Атэс ненавидит паланцев. И, более того, при каждом удобном случае делает нам всякие гадости.

— За что?