Дорога к замку

— Ничего страшного. Там никто не обращает внимания на одежду. Да и потом, я вас отрекомендую честь по чести. Я там всех знаю, считайте, вам повезло. Без такого провожатого, как я, ночью этой дороги нипочём не найти, — хвастался мужчина. — Ну вот, уже почти пришли. Подождите меня здесь. Я пойду договорюсь, — объявил вполголоса проводник, когда они оказались у подножия какого-то холма. Наверху все было чёрным–черно. Девочка и её родители стояли на обочине и смотрели в спину поднимавшемуся по дороге проводнику. Он вдруг остановился и обернулся. — Вот что, отдам я вам, пожалуй, свой фонарик. Когда наверху зажжётся свет, это будет вам сигнал, что пора идти. Я встречу вас там. Сам-то я могу подняться и без фонарика, дорога знакомая, — громко крикнул мужчина и стал спускаться к подножию холма. Отец пошёл навстречу и взял у него фонарик.

Потом семья долго ждала в темноте. В ночном безмолвии атмосфера спокойной уверенности, которую создавала жизнерадостная болтовня проводника, постепенно исчезла, ей на смену пришло недоброе предчувствие.

— Все ли в порядке? — прошептала мать.

— Не знаю… Давай подождём ещё немного, — ответил отец, мучительно вглядываясь в ночную темень. — Я отдал ему больше половины денег.

— О господи! — жалобно простонала мать. Испуганная её криком, девочка, которая клевала носом и сначала не чувствовала напряжения родителей, заплакала.

— Не надо нервировать ребёнка! — раздражённо рявкнул отец. Мать молча обняла девочку.

Они стали подниматься наверх, освещая путь фонариком. От долгого стояния на месте и нарастающей тревоги ноги были как ватные, а подъем казался бесконечным. Девочка, пригревшись на спине у матери, затихла. За два дня впечатлений и треволнений она так устала, что не чувствовала собственного тела.

— Дорогой, мы уже наверху, — прошептала мать. Под ногами лежала ровная дорога, подъем кончился.

— Вроде да, — отозвался отец, и его голос словно растворился в ночной тьме.

— Посвети вокруг фонариком, — снова шёпотом попросила мать.

— Сейчас.

Отец разрезал мрак лучом фонарика. Вокруг ничего не было.

— Какое-то поле!

— Да. Поле.

Ничего похожего на здание не было и в помине. Если напрячь глаза, можно было различить в темноте под ногами только полосу дороги, которая вела куда-то вдаль.

— Неужели он нас обманул? — спросила мать, в её дрожащем голосе звучало отчаяние.

Еле волоча ноги, семья побрела через поле. Это было похоже на сон: переставляешь ноги, а с места не двигаешься. Время от времени отец светил по сторонам фонариком, но луч терялся в непроглядной тьме. Наконец он сказал:

— Делать нечего, переждём до утра где-нибудь здесь.

Пристроившись на обочине, семья приготовилась заночевать в поле. Холод пробирал до костей. Тепло было только девочке, которая крепко спала, припав к материнской груди. Родители все говорили и говорили тихими голосами. Один раз, когда девочка заворочалась во сне, мать прижалась щекой к её волосам. И она сквозь сон услышала, как отец тихо прошептал:

— Тяжело тебе со мной. Без тебя я бы пропал…

Прошло много времени, и девочка проснулась, потому что было уже светло. Она лежала на траве посреди широкого поля. Сверху на неё смотрел отец.

— А где мама?

Отец нежно обнял дочь и мягко сказал:

— Ну, пойдём дальше.

— А мама?

Он молча грустно покачал головой, и девочка поняла, что про маму спрашивать нельзя. Ей показалось, что за одну ночь отец как-то разом поник и состарился. Значит, мне надо быть весёлой за двоих, решила девочка.

В этот день, когда они шли по дороге, отец рассказал ей о многом. Главная их цель — найти Замок, конечно, очень важна, говорил он, но не менее важен и сам путь, которым они идут к этой цели. Дочь чувствовала, что он обращается не столько к ней, сколько к исчезнувшей матери. И ещё ей показалось, что сама она стала гораздо старше. Больше девочка о матери не спрашивала: она поняла, что есть вещи, о которых не говорят.

Через какое-то время она вдруг заметила, что они вышли на ту же улицу, по которой шли в первый день путешествия.

— Папа, та же самая улица! — закричала девочка, дёргая отца за руку. Он огляделся по сторонам и с сомнением ответил:

— Да? Что-то я не припоминаю.

Девочка ещё раз почувствовала по неуверенному тону отца, как он постарел. И нарочно громко, чтобы подбодрить его, продолжила:

— Вон та булочная, где ты спрашивал дорогу. Помнишь?

— Булочная? — переспросил он, безуспешно пытаясь вспомнить.

— Да вон же, смотри, — показала она пальцем. За стеклом булочной девочка увидела ту самую кассиршу, которая назвала её "хорошенькой деточкой".

— Здравствуйте, тётенька, — крикнула она, заходя в магазин.

— Добро пожаловать, — ответила кассирша.

— Вы помните, как мы у вас покупали булку? — спросила девочка.

— Правда? Когда же это? — удивилась женщина.

— Ну как же! Я стояла вот здесь, рядом с мамой… — стала объяснять девочка.

— Ах, та самая девчоночка! — поразилась кассирша. — Как же ты выросла! Тогда тебе было… пять лет, точно? А где же твоя мама?