Дорога к звёздному престолу - 2

   - Нет, конечно! Никто из них ещё окончательно не готов для этого. Разве что уже на Оилтоне появится возможность в стационарных условиях слегка подогнать их физические параметры к нужной норме. Некоторые нейростимуляторы у меня там уже откалиброваны. А уже потом... Ну, и для контроля всего процесса не помешал бы уже готовый человек, прошедший инициацию. Было бы на что равняться...

   - А что самое страшное при неудаче?

   Профессор тяжело вздохнул, но ответил честно:

   - Частичный, а то и полный паралич конечностей.

   Уж на что себя Парадорский считал смелым и безбашенным, но и то крякнул от вырвавшегося наружу страху. Да что там страха, стоило только на мгновение представить себя обездвиженным, как сразу подступал к сознанию настоящий, прямо-таки животный ужас.

   - М-да! Тут и в самом деле быстрей согласишься на пожизненный..., хм, чем на... Погибнуть вроде как всегда можем, на то и воины. А вот чем такие опыты над собой ставить, поневоле сбежать хочется.

   - Вот и я говорю, - грустно закивал головой Сартре. - Никто не соглашается...

   Видя, как учёный закручинился, Танти попытался его хоть как-то утешить:

   - Может вначале следует на животных попробовать?

   - Разум! Нужен в первую очередь сознательный и последовательный разум. Кстати, большинство животных и так имеет этот принцип ИПФС. Не у всех и не всегда, но физическая саморегуляция хорошо просматривается, например у собак. Я как раз от них и начинал отталкиваться при первых своих разработках. Да и люди порой испытывают сильные волны по всем мышцам во время засыпания.

   - Именно засыпания?

   - Вот именно!

   И уже в который раз, но уже с иного угла зрения, профессор начинал давать пояснения о своём открытии.

   В конце концов, дошло до того, что уже и сам Парадорский мог закатить обширную лекцию по теме ИПФС, нигде не сбиваясь и не путаясь. А когда проблема изучена, разложена по полочкам и получила полное освещение малейших деталей или недоговорённостей, она органически начинает восприниматься на подсознательном уровне. Причём восприниматься как вполне безопасная и необычайно полезная. Ведь по большому счёту, тратя ежедневно по пять, а то и больше часов на физическое усовершенствование, Парадорскому жутко хотелось сэкономить хотя бы половину этого времени для общеобразовательных дисциплин. Слишком уж он опасался стать совершенным в теле, но с ограниченными умственными способностями.

   Поэтому на очередном осмотре-беседе, он признался профессору:

   - Вообще-то я почти созрел для согласия.

   - И что надо для того, чтобы ликвидировать твоё "почти"? - оживился учёный.

   Тантоитан выдержал паузу, перед тем как ответить:

   - Ответить мне на несколько вопросов, а потом..., а потом предоставить мне хотя одно, пусть даже мизерное доказательство всех ваших теорий.

   - А на слово не поверишь?

   - Какой смысл? Тем более что я уверен: наверняка вы уже на ком-то, но свои эксперименты провели.

   Громко хмыкая, и ворча себе что-то под нос, Сартре несколько раз прошёлся по лаборатории. Видимо очень сомневался в чём-то. Но потом-таки решился:

   - Есть некоторые детали, о которых во всей вселенной кроме меня знают только три человека. Причём они, так сказать, являются и самыми заинтересованными в успехе.

   Тантоитан сразу примерно сообразил, кто эти трое, а уж то, что в этот короткий список входит сам император, не подлежало сомнению. Поэтому лишь кивнул:

   - Догадываюсь...

   - Но дело в том, что все эти трое вполне конкретно мне намекнули, что я могу и тебе в некотором роде довериться и уже на месте решить до какого предела стоит тебе раскрывать все секреты.

   - О-о! Даже так? - поразился майор. - Польщён.

   - Поэтому выкладывай свои вопросы. Не стесняйся.

   - Вроде стеснительностью не страдаю... Поэтому сразу первый вопрос: почему вы ни один из этапов не испытали на себе?

   Профессор почти без раздумий отринул этот вопрос:

   - Отвечу потом. Дальше!

   - Хм..., - Парадорский в сомнении пожал плечами. - А дальше вроде, как и спрашивать нечего. Последующие вопросы вытекают из первого. Осталось только увидеть доказательство.

   И опять учёный прошёлся несколько раз по лаборатории, прежде чем остановиться перед неким подобием операционного стола, на котором возлежал подопытный воин. И начал с предупреждения:

   - Не стоит тебе объяснять, насколько сохранение этой тайны важно для Оилтонской империи...

   - Где надо расписаться кровью?

   - Шутишь? Это хорошо! Твоё чувство юмора меня радует. Но то, что ты сейчас услышишь должно остаться известно только тебе. Учти: только тебе! Ни твои ближайшие друзья, ни твоя любимая жена, а возможно и твои будущие дети не должны об этом услышать и полслова. Причём, в любом случае! Даже если ты, по каким-либо, не зависящим от нас причинам, и не станешь участником эксперимента. Понял?

   - Понял. И согласен со всеми требованиями.

   Некоторое время Сартре смотрел прямо в глаза молодого майора, выискивая там какое-то сомнение или страх. Потом всё-таки поинтересовался:

   - Ведь Клеопатра имеет возможности невероятного на тебя влияния. Выдержишь прессинг с её стороны?

   - Несомненно! Тем более что в её преданности нашему общему делу я уверен как в самом себе.