ДОРОГА К ЗВЕЗДНОМУ ПРЕСТОЛУ

Еще целых три дня после этого, лучший курсант с двадцать пятым номером единолично распоряжался полученным со своей группы спорщиков шоколадом и сладкими фруктами. Он уже выставлялся на боевое дежурство на внешний периметр и собственноручно подстрелил нескольких хищных монстров, так что находясь в общей столовой прямо-таки физически ощущал на себе жесткое излучение восторженной зависти. Причем не только от всех, но и от лучших приятелей и любимой девушки. А то, что она стала для него именно "любимой", он как раз и понял окончательно за эти трое суток. Весь этот срок она была с ним невероятно строгой, не давала к себе дотрагиваться и почти не улыбалась. Скорей всего нащупанный крабер здесь оказался ни при чем, потому что не являлся по сути вещей чем-то предосудительным.

Тем более что и сам Танти никогда в своей жизни не завидовал имеющимся у других предметам высокого благосостояния. По всем признакам дело заключалось в обычном девичьем максимализме и желании попросту стать самой лучшей. Но, как следствие всех этих выводов, сердечко парня стало трепыхаться только при одном воспоминании о Клеопатре.

В конце этих трех триумфальных суток ему опять удалось остаться с подругой наедине, и он попытался хоть как-то на нее воздействовать:

- Ну чего ты так изводишься? Это же обычная практика и не надо так закомплексоваться на результатах.

- Да? Но по результатам получается, что я не пригодна к боевому дежурству!

- Так ведь и все остальные непригодны, даже офицеры.

- Мне плевать на остальных! Я должна быть самой лучшей! Понимаешь? Должна!

- Не горячись. Тебе ведь сразу обозначили нормальные сроки: четыре недели. Так что спешить и расстраиваться не из-за чего. К тому же как раз перед нашим прибытием программы сильно усложнили.

- Ну и что? Ты ведь прошел!

- Ха! Да мне просто сказочно повезло, - решил приврать Танти, - Ты бы видела, как офицеры потом тщательно просматривали всю запись и кажется, почти все уверены, что получился сбой на фильтрах сложности. Вот я и проскользнул.

Но Клеопатра его сразу раскусила и с присущим только ей ехидством предложила:

- Тогда будь честным до конца и верни шоколад ребятам.

- Э-э-э…, - несколько растерялся парень, но сразу нашел выход: - Но тогда придется и от боевого дежурства отказаться. А это уже станет позором для всего училища. Неохота подводить всех космодесантников из-за какого-то сбоя в программе. Как говорится: береги честь мундира смолоду.

- Ага, помню. Только ты это говорил по поводу стриптизеров…

- Не важно. Сейчас речь идет о нашем мундире. Да и вообще, если хочешь, могу дать несколько дельных советов, как уложиться в нормативы "прохода". Я тут кое-что придумал…, - глаза Клеопатры заблестели от интереса, чем Тантоитан и не замедлил воспользоваться. Воровато оглянувшись и убедившись, что им никто не мешает, он привлек девушку в свои объятия и горячо зашептал: - Это только кажется, что сложно, на самом деле надо полностью довериться своим врожденным, и выработанным рефлексам. Само собой разумеется, что прежде всего надо расслабиться и выбросить из головы все лишние мысли. И спину так не напрягай, вот так…, и руки расслабь. Зачем так упираешься? Вдруг у меня ребра треснут?

- Как же! Твои треснут…

Она хотела еще что-то добавить, но больше бороться, сил не хватило. А может, она и не захотела оказывать притворное сопротивление. Добрые четверть часа парочка самозабвенно и с упоением целовалась, забыв обо всем на свете. И только первый, предварительный сигнал общего отбоя, заставил их вздрогнуть и несколько ослабить пылкие объятия. Парень попытался продолжить прерванное удовольствие, но более практичная Клеопатра потребовала:

- Что еще надо делать для удачного "прохода"?

- Так вот почему ты со мной целуешься? - обиделся Тантоитан. - Только ради правильных подсказок?

- Ага! - перешла в контрнаступление девушка. - Скорей это ты меня уговорил расслабиться и воспользовался моей беспомощностью! Вот так и совращают доверчивых глупышек обещаниями рассказать нечто таинственное или секретное.

- Ха-ха! Солнышко мое, - Тантоитан впервые так решился назвать свою симпатию, и кажется, это возымело определенное положительное воздействие, девичье тельце прижалось к нему крепче, - Глупышкой тебя и в пятилетнем возрасте никто бы назвать не посмел, а уж доверчивой и подавно. Так что ты мне поддаешься только по одной причине…

- Какой?

- Хочу надеяться, что на мою любовь ты тоже отвечаешь взаимностью.

Он попытался отыскать ее губы, но Клеопатра прижалась щекой к его груди и с некоторым сомнением пробормотала:

- И кто бы это говорил!? Тот самый, что еще полгода назад постоянно меня обижал и пытался со мной подраться? Не стыдно?

Парень с внутренним возмущением припомнил, что это именно его соученица над ним издевалась и постоянно провоцировала на столкновение, но вовремя понял, что голословными утверждениями он ничего не докажет и просто смиренно согласился:

- Стыдно… Но зато как приятно вспомнить. И мне кажется, что я тебя уже тогда полюбил, просто не мог этого осознать.