Дорога которой не будет конца

Когда любовь перестанет морочить мозги, мир окончательно сдохнет. Исчезнет веселье примерить или наставить рога, исчезнут ревнивцы, холодные люди заполнят собою квартиры, дома. Волоченье за юбкой, разрез декольте, эстетически эротическое целеполагание, жизнь продолжается, мы барахтаемся, плодимся, юлим. Еще не остыли.

Весна, начало марта, женщина из офиса облагородившая рвотой букет подаренных цветов, нет денег на сигареты, и хочется выпить без излития желчи. Трамвай, скрещенное с асфальтом полотно железки, искры медных проводов, смуглый иностранец строитель смотрит на женщину и цветы пахнущие рвотой, он держит в руках пакет с провиантом, какое сочувствие и зачем опохмел.

Гул города в предпраздничной суете, люди спешат домой, дабы избежать одиночества и вернуться в осточертеневший вакуум своего быта и грез. Поедать выпечку и бутерброды перед телевизором, сопереживая текучести листаемых каналов, проблемная не счастливая жизнь кругом. Только спроси и узнаешь, как несчастен человек, чей рот набит.

Страх, желание глухого отсутствия наяву, быть где-то в отдалении, только не здесь. В лучших мирах отсутствуют катаклизмы, войны, голод и нищета, там не тонут корабли с пассажирами, не падают самолеты, там все хорошо, там правит разум в одном из своих разносторонних заблуждений.

Здесь же первична смерть. Смерть как универсальный товар, первопричина жизненного забега под градом пуль и неотвратимостью злого рока. Счастье, секундное помутнение рассудка и после ты расплачиваешься за эту ошибку всю жизнь.

Сигарета, кофе, не долгая мысль о томящейся водке в холодильнике, весна, там за бортом, женщины половозрелые повсюду и рядом. Полчаса на раздумья и крохотный комок сердца сводит судорога. Растормаживается мир, приобретая неустойчивость в полуприкрытых глазах.

Ты еще не догадался, что произошло рождение существа в роддоме № 345, и пьяный врач в безумии своем приветствовал твое рождение, ты еще не осознал, вернее не расслышал поступь смерти, но она пришла. Ты умер, чтобы родиться там, забвения не существует.

Долгие серые сумерки в необъятной бесконечности молодости. Вечно смешон, продолжительно весел, смех нескончаем, в природе не существует той великой беды, которая бы не вызвала раскатов гомерического хохота. Смешной человек пляшет танец дурака над пропастью, сколько символизма, сколько поз и пафоса, бездна всеядна, бездна любит даже эхо твое.

Всегда анархично торжествуй, всегда бодрствуй, после за чертой атмосферного фронта отдохнешь и выспишься, будешь вял, ворчлив, еще начнется дождь.

Капли ползут червями по плоской поверхности крыши, исчезают в густоте воздуха и выхлопов, они порождают капель, звон в ушах, кажется, более ничего не предвидится. Войти в комнату, затем проследовать на кухню, заварить кофе, безразлично выпить пару чашек, выкурить сигарету. Капель с крыши, далекий голос зовет собаку по имени.

21 сейчас мир опустошен и пуст, умыт дождем, немного горьковатого запаха кофе, время невидимо идет, сползая ледяною коркой с полюса. Кратковременные зарисовки, хаотично разбросанные на комьях белой бумаги, из подобного материала можно сотворить чудо или просто вещь, разница не велика, если не придать этому значения.

Расшатанный механизм твоего тела после трудового дня полон сбоев и лишен скоординированности в действиях, ты проторчал в замкнутом пространстве достаточно долго, сидя на голове думая жопой и как бы порядок во всем. Среди людей, в толпе спешащих по делам, домам, время убыстряет жизни ход, цели видны и ясны.

Людей много, человек же почему-то всегда один, он довольствуется просто улыбчивостью, общение зачастую рвет крышу довольно бесцеремонным образом и исправить данное не по силам врачу. Уходить легко, когда все сведено по нулям, это лишь начало после смерти. Вот лежишь, космонавт и только предчувствуешь размеры этой галактики и вселенной в целом.

Весна. Проснись человек, распахни окна, впусти свежий воздух, выйди из подвала. Сумерки поглощают, влюбленная женщина истребляет тебя в ритуале брачного пожирания, любовь это эгоистичное дитя, оно желает большего и способно вопить.

После счастливого излития семени опохмели на радостях душу. Скажи о том, что завтра продолжится война, и ты будешь на стороне погибших. Ты старик с мелочевкой в кармане на порцию виски. Сколько еще понадобится излить желчи, чтоб вы рассмеялись от души?

Надоел экран телевизора, замучили гады, достало королевство кривых зеркал, все это сточные помои. Искусство великого самообмана, в котором жирует ток шоу, мертвецы и параноики, индекса, рейтинги, публичность, пауза, блок новостей, пролиты слезы на протяжении миллиарда серий, все хорошо и мы вступим в царство вечной, рафинированной жизни без изъянов, Аве наш цезарь! Новый Рим.

Только скупое в ежедневности океана четырех стен, мне постоянно напоминает, что он вернется, потому что он есть. Остается без веры в душе спросить в пустоту и разреженность воздуха, в авансированной ли форме или кто он?