Дорога-Мандала

Он без слов понял, чего она хочет от него и расстегнул верхнюю пуговицу на брюках. Женщина задрала свою грубую одежду по пояс. Рэнтаро прижался к бёдрам женщины и сразу же вошёл в неё. Почувствовав жар и влагу, член Рэнтаро стал твёрдым, как железо. Женщина подалась ему навстречу, и Рэнтаро, потеряв голову, судорожно задвигался в ней. Стоны женщины и его вздохи слились воедино. И зелень трав, и синева небес, и щебет птиц вокруг, и далёкие голоса людей — всё отступило. Это был бурный и непродолжительный секс. Рэнтаро кончил и, отстранившись от женщины, лёг рядом. Женщина удовлетворённо прикрыла полами одежды обнажённые бёдра.

— Твой муж не рассердится на тебя за это? — шепнул ей Рэнтаро.

Из-под растрёпанных чёрных волос она удивлённо посмотрела на него и спросила:

— Муж это кто?

— Твой мужчина.

Женщина рассмеялась. Затем поднялась и показала на работавших в поле людей:

— Они все мои мужчины.

— А другие женщины не рассердятся, что ты их всех забрала себе?

Рэнтаро встал, отёр травой женские выделения и своё семя и застегнул брюки. Глядя на его ширинку, женщина удивлённо сказала:

— Я никого не забирала. Другие женщины ведут себя так же. Все мужчины наши.

Рэнтаро не понял, что она имеет в виду. Женщина похлопала себя ладонью по животу:

— Но я всех обошла. Потому что родила больше всех детей.

— Тот ребёнок твой? — спросил Рэнтаро, указывая на видневшуюся в зарослях крышу дома.

Женщина самодовольно кивнула:

— Я в третий раз подношу Якуси ребёнка.

Услышав слово «подношение», Рэнтаро вспомнил Ямата-но Ороти, змея, пожиравшего девушек-заложниц и в конце концов убитого богом Сусаноо-но Микото.[59] Он подумал: а что, если Якуси, как и этот змей — чудовище?

— Кто такой Якуси?

— Человек, избавляющий от бедствий! — раздражённо ответила она и пошла прочь. Похоже, удовлетворив своё желание, она потеряла к Рэнтаро всякий интерес.

Догнав её, Рэнтаро снова спросил:

— А как он исцеляет? Какими лекарствами?

Женщина нахмурилась, сдвинув густые брови:

— Не знаю.

— Откуда же ты знаешь, что Якуси избавляет от бед?

— Посмотри! — Обернувшись к пруду, женщина показала на разбросанные у реки дома.

— Насекомые поели бобы, один человек умер, но поля немного расширились. Родившихся больше, чем умерших. Это ли не доказательство того, что Якуси избавляет от бед?

— Что же такое беда? — снова не удержавшись, спросил Рэнтаро.

Некоторое время женщина раздражённо подбирала слова, и, наконец, медленно проговорила:

— Когда, не сходя с места… сохнешь.

34

Из земли выглядывали раздвоенные листочки. Заметив их, Сая вскрикнула от радости. Это взошли семена, привезённые из лесов Малайи. Она посадила их в начале весны. Опустившись на колени, Сая любовно осматривала ростки разных деревьев.

Рэнтаро сказал ей, что вряд ли малайские деревья вырастут в Тояме, но она не поверила ему. «Посмотри, ведь ростки взошли!» — захотелось ей сказать ему, но она вспомнила, что он ещё не вернулся из путешествия.

Сая посмотрела на зазеленевшую от весенних побегов гряду Татэяма. Рэнтаро сейчас где-то в этих горах. А может, он ушёл дальше, перевалив через гребни гор. Пока она смотрела на высившуюся в голубом небе белевшую в обрамлении солнечных лучей кромку гор, её вдруг обожгла мысль, что Рэнтаро может и не вернуться.

Медленно поднявшись, Сая принялась втыкать в землю вокруг нежных ростков ветки, чтобы их не поклевали куры. Колыша траву, подул тёплый весенний ветер. Чёрные кудри Саи развевались на ветру. Живот уже немного выпирал.

Исаму был в школе. Под карнизами раскачивалось постиранное бельё. В створках веранды лениво, словно поджидая кого-то, отражались солнечные лучи. Заметив это, Сая представила себе сидящего на веранде Рэнтаро.

«Если Рэнтаро исчезнет, что тогда делать?» — мрачно подумала она. Когда он уходил, она сказала ему, что найдёт его повсюду, но как его искать в этой чужой стране, Сая не знала. Что делать, если Рэнтаро не вернётся? Ведь её ненависти не на кого будет излиться.

Внезапно охваченная жестоким порывом ярости Сая изо всех сил стала хлестать веткой по земле.

«Почему его нет рядом?! Ненавижу, ненавижу, ненавижу его, ненавижу и тоскую по нему, тоскую, тоскую и ненавижу!» Сая сама не заметила, как принялась беззвучно выкрикивать эти бессмысленные слова. Очнувшись от наваждения, она отбросила сломавшуюся ветку. Села на землю и рассеянно уставилась на крохотные ростки деревьев.