Дорога-Мандала

Дорога шла, то сужаясь, то расширяясь. Это была не та лесная дорога, которой Асафуми проезжал вчера. Она была уже, не было и намёка на асфальтовое покрытие. Похоже, машины здесь не ездили. Но люди явно хаживали — трава была примята. Кэсумба видимо отлично знала дорогу и шла уверенно. На ней была мешковатая одежда с чужого плеча, вьющиеся волосы распущены. Шагая впереди Асафуми, она мурлыкала себе под нос: «Фу-у-ун, фу-ун». Асафуми был очарован этой малышкой.

Кэсумба шагала среди тёмно-зелёной вселенной. Она шла одна со своей чёрной двуглавой собакой. Асафуми отделяли от Кэсумбы всего три шага, но ему казалось, что это расстояние в тридцать тысяч световых лет. Отчего ему так казалось, он и сам не знал.

«Фу-ун, фу-у-у-ун» доносился до него голос из космоса, сквозь тридцать тысяч световых лет. Вскоре Кэсумба остановилась и показала на серый камень, выглядывавший из травы у обочины:

— Здесь начинается Дорога-Мандала.

На камне был выбит указатель, полустёртые буквы гласили: «Дорога-Мандала». Впереди снова шла широкая дорога, покрытая потрескавшимся асфальтом. Вначале Дороги-Мандала, на обочине, стояла хижина. Маленькая хижина, крытая тростниковой крышей. Рядом с хижиной лежали обгоревшие дрова, были видны следы от кострища.

— Здесь мы отдыхаем, а потом снова возвращаемся на Дорогу-Мандала. Так и ходим туда и обратно.

Не обращая внимания на объяснения Кэсумбы, Асафуми зашагал по широкой дороге. Увидев каменный дорожный указатель и автомобильную дорогу, он подумал, что город уже близко, и при этой мысли его охватило нетерпение. Но скоро он заметил, что девочки нет рядом. Он обернулся и увидел, что она в нерешительности стоит рядом с хижиной. И Кэка сидит у её ног и с беспокойством смотрит на неё.

Когда он спросил: «В чём дело?», Кэсумба смущённо улыбнулась. «Наверное, ей страшно, она же говорила, что никогда не покидала Дорогу-Мандала», — подумал Асафуми. И тут Кэсумба, сжав кулаки опущенных рук, будто решившись прыгнуть в воду, сделала шаг вперёд. Широко раскрыв глаза, она крикнула рычавшему Кэке: «Идём!» Ей пришлось ещё трижды окликнуть его, прежде чем пёс наконец сдвинулся с места.

— Боишься, что случится что-нибудь, если сойти с Дороги-Мандала? — спросил Асафуми поравнявшуюся с ним Кэсумбу.

Кэсумба сердито ответила:

— Вовсе нет.

Под вздёрнутым носом розовели пухлые губы. Украдкой взглянув на её простодушное лицо, Асафуми улыбнулся. Как ни свыклась эта девочка с Дорогой-Мандала, а всё-таки она ещё ребёнок. Ему больше не казалось, что от Кэсумбы его отделяют тридцать тысяч световых лет. Рядом с ним шла девочка лет двенадцати-тринадцати.

— Ты родилась на Дороге-Мандала? — спросил Асафуми.

— Не знаю, — как обычно ответила Кэсумба.

— Ничего-то ты о себе не знаешь! — изумился Асафуми.

— Меня зовут Кэсумба. Сколько я себя помню, я вместе со старицей хожу по Дороге-Мандала и обратно. Разве нужно знать что-то ещё?

Впервые Кэсумба произнесла связную речь. Оживившись, Асафуми ответил:

— Конечно, многое. Кто твои родители, что есть в мире кроме Дороги-Мандала, твоё будущее…

Кэсумба непонимающе нахмурилась.

— Ведь ты живёшь в этом мире, потому что кто-то тебя родил. Родила тебя мать. Мать вместе с отцом. Они и есть твои родители. Где твои родители?

— Я росла на Дороге-Мандала, как почки растут на деревьях, — весело сказала Кэсумба.

Ни дать ни взять — Кагуя-химэ,[61] подумал Асафуми и спросил:

— Это кто же тебе сказал?

— Старица, — ответила Кэсумба.

Решив, что бесполезно расспрашивать её о чём бы то ни было, Асафуми замолчал.

Солнце клонилось к закату, тени людей и собаки, падавшие на потрескавшуюся заросшую травой дорогу, удлинились. Дорога выровнялась, на обочинах стали попадаться развалины бетонных домов и ржавые машины. Среди росших на отлогом склоне деревьев торчали, как высохшие деревья, железные остовы. Судя по видневшейся вдали гряде Татэяма и по очертаниям гор справа, Асафуми решил, что это район Авасуно. Но склон, где некогда была лыжная база, зарос высоченными деревьями.

Когда они перевалили через пологий холм, открылся вид на окрестности. Раскинувшись среди широких берегов, неторопливо текла река. Река Дзёгандзигава. Но прибрежные террасы выглядели не так, как вчера, когда Асафуми проезжал на машине вдоль реки. Верхушка горы, заросшая полузасохшими деревьями, была погребена под бетонным хламом. Даже издали было понятно, что прежде там были дома. Не устояло ни одно здание. Крыши обвалились, торчали лишь столбы и стены. Для небольшого городка эти руины были великоваты, а застройка слишком уж хаотична. Вдоль речки Дзёгандзигава, спускаясь к равнине Тояма, тянулись бесконечные груды бетонного мусора. Да и сама равнина была погребена под хламом, похожим на пластиковый мусор.