Дорога мертвеца. Руками гнева

Уже почти стемнело, когда камни лежали кругом вокруг стола и цепочкой тянулись от одной стены к другой, огораживая пространство с привязанной к стене лошадью.

Преподобный прервал чтение.

— Ты закончил?

— Почти, — отозвался Норвиль. — Только заколочу окно в спальне. Проку в том немного, ведь тварь пролезает в любую щель, но хоть задержит ее на время.

— Оставь как есть, и пусть дверь в спальню будет приоткрыта.

— Ты уверен?

— Вполне.

Преподобный положил перед собой на стол один камень, извлек из ячеек на ремне патроны, вытащил нож и стал прилежно переносить символы прямо на пули. Благо, это не составляло труда — символы представляли собой схематическую фигуру из черточек с завитушками по кругу. За час он нанес символы на двенадцать пуль, после чего зарядил ими оба револьвера.

— Зажечь лампу? — спросил Норвиль.

— Не нужно. У тебя есть дробовик и топор. Возьми их, они могут понадобиться, и возвращайся в круг.

Глава 4 Явление

Пока они ждали, расположившись на полу в центре круга, Преподобный нацарапал символы с камня на лезвии топора. Он подумал о патронах дробовика, но решил, что толку не будет: патроны заряжены картечью, а наносить символы на картечь — непосильное дело.

Положив топор посередке, Преподобный протянул Норвилю дробовик.

— Дробовик останется дробовиком, — заметил он. — Тварь он не прикончит, но отвлечет. Улучишь момент, стреляй или сиди на месте и ни при каких обстоятельствах не выходи из круга. Я сделал на топоре символы, он может пригодиться.

— А круг точно ее удержит?

— Наверняка не скажу.

Норвиль сглотнул.

Тянулись часы — они ждали, ловя малейший шорох. Преподобный достал маленькую фляжку из седельной сумки.

— Это я держу больше для медицинских целей, однако холодает, так что стоит пропустить по глотку, но не больше.

Они по очереди приложились, и фляжка отправилась в сумку. В тот же миг дом наполнило зловоние. Букет из запахов склепа, скотобойни и отхожего места.

— Она рядом, — прошептал Норвиль. — Это ее вонь.

Преподобный приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Снаружи донеслись шорохи, но кто их издавал, оставалось загадкой. Наконец из спальни долетел звук, как от упавшего на пол мокрого белья.

Норвиль покосился на Преподобного. Тот кивнул, давая понять, что слышал, и взвел курки обоих револьверов.

В комнате было темно, но привыкшие к темноте глаза Преподобного различали очертания предметов. Он заметил, как шевельнулась приоткрытая дверь в спальню. Следом дверной косяк обхватила рука, белая и распухшая, как лепесток орхидеи, и длинные, будто стебли, пальцы толкнули дверь вперед, впустив через порог ручеек мутной воды.

Краем глаза Преподобный уловил движение Норвиля и, вытянув руку, придержал его за плечо.

Дверь распахнулась шире, и тварь пролезла в гостиную. Двигалась она необычно, точно слепленная из мягкого воска. Покрытое илом тело мертвенно-бледное. Тварь была бесполой: место, отведенное гениталиям, было гладким, как обкатанная водой речная галька. Рослая, колени при движении слегка выгибались в стороны, и вся она странно подрагивала, словно вот-вот лопнет и разлетится в разные стороны. Маленькая голова состояла преимущественно из пасти, с тонкими прорезями глаз и отверстием на месте носа. Тощие изогнутые ноги заканчивались широкими приплюснутыми ступнями, вроде четырехлистника с когтями на каждом пальце.

Странной, тягучей поступью, раскачиваясь и изгибаясь, тварь приближалась, пока не оказалась напротив. Подавшись вперед, она принюхалась. Отверстие на месте носа расширилось и затрепетало.

«Она чует нас, — подумал Преподобный. — Справедливо, уж мы-то подавно ее чуем».

В следующий миг тварь разинула пасть и метнулась вперед.

Но едва достигла камней, невидимый барьер отбросил ее обратно, а на теле твари проступили пульсирующие синие пятна. Она проехалась по полу в луже из собственной грязи и слизи.

— Камни действуют, — заключил Преподобный.

Чудище тут же бросилось снова. Норвиль вскинул дробовик и выстрелил. Картечь прошила тварь насквозь и загрохотала по противоположной стене. Дыра от картечи не кровоточила и быстро затянулась, словно ее и не было.

Преподобный Мерсер вскочил на ноги, быстро прицелился и выстрелил. Теперь пуля пронзила тварь с чавкающим звуком, вырвав сгусток слизи и какой-то темной субстанции. Тварь, впрочем, это не остановило. Снова врезавшись в невидимую стену, она с воем отлетела. И поволочилась в обход круга, направляясь к привязанному за камнями коню. Тот в ужасе попятился и рванул поводья, лопнувшие, будто гнилые нитки. Затем сорвался с места, так что из-под копыт во все стороны полетели камни, и пронесся по границе круга, следом в образовавшуюся брешь в круг ворвалась тварь.

Преподобный выстрелил снова. Тварь заверещала, как свинья, и отпрянула. И сразу метнулась вперед, ухватила Преподобного за горло и отправила кувырком через всю комнату, так что в другом конце он влетел в бок обезумевшего коня.