Дорога мертвецов (СИ)

– Понятно… – вздохнул Калита.

– Связь тоже не работает.

– Ясно…

– Я еще кое-кого видел.

– Ну не тяни!

– Сидоровича…

– Сидоровича? Этот паук уже сюда добрался!

– Добрался, только его убили.

– Убили?!

– Да, километров в пяти отсюда.

– Час от часу не легче. Ну и что будем делать?

– Я не знаю, командир. Вы решайте.

– Сейчас по голове дам. Я же просил обращаться ко мне на 'ты'.

– Я не могу… Я не привык…

– Давай на 'ты', но с уважением и без фанатизма.

– Есть, командир, на 'ты'.

– Что с Сидоровичем?

– Да я пока Серегу искал, на соседний хутор наткнулся. Он там, в погребе, его гранатами забросали.

– Сидорович всегда любил погреба. Это его и погубило.

Калите нисколько не было жаль Сидоровича. Он безбожно доил сталкеров и мелко интриговал. Сколько из-за него погибло людей, можно со счета сбиться.

– Почему, чем ближе к цели, тем больше смертей? – наивно спросил Жора.

Он поймал себя на мысли, что уже сутки не думает о Юлечке. Значило ли это конец любви? И надо ли искать новую? Наверное, я просто безнравственен, ужасался он своему падению.

– Закон подлости, – не очень раздумывая, брякнул Калита.

У него появилась идея. Ее надо было проверить. Из оружия у них осталось два АК-74М, гранатомет РГ-6 и одна 'муха'. Пропали девятимиллиметровый 'винторез' и ручной пулемет ПКМ со всеми магазинами.

Для серьезного боя маловато. Серьезный бой для нас – могила, думал Калита, вытряхивая содержимое рюкзака. Он искал запалы для гранат и батарейки для фонарика.

– Вещи не берем. По фляжке воды и куску хлеба. Идем налегке. Какая дорога?

– Обычная грунтовая. Но я шел перелесками.

Молодец, подумал Калита. Кое-чему научился. Но хвалить Жору не стал – рано. Это не главное, подумал Калита. А главное сейчас, выяснить, что делал здесь Сидорович. Если это Сидорович, конечно. У Калиты появились сомнения.

И опять было раннее утро. И опять холодная роса лежала на желтеющей траве. Калита так спешил, что даже позабыл умыться и почистить зубы. Жора брел за ним, как во сне. Он переживал о потерянной любви. Юлечка, Юлечка, думал он. Где ты? Неужели обнимаешься с гадким Лыткиным? От этой мысли у Жоры сами собой сжимались огромные кулаки. Убью гада, мечтал он, представляя, как это произойдет. А потом ее, неверную, брошу. Сердце его сладко ныло от любви и мести.

Калита был более прозаичен. Логика! Думал он. Логика нарушена! Зачем, спрашивается, Сидоровичу сидеть внутри Сердца Дыры. Ведь он обычный купец? Снабжал сталкеров оружием и боеприпасами. Скупал хабар. И что самое примечательное, как только открылась Дыра, тут же перебрался в нее. Зачем зря рисковать-то? Только разве что он мазохист? Но на мазохиста Иван Каземирович Сидорович не был похож.

Дорога, которая выбежала из хутора, обогнула холм и привела их лесополосе, за которой желтело подсолнечное поле. Поле было заброшенным, и вперемешку с подсолнечником на нем росли сорняки, исторгающие в воздух миллионы летающих семян. От этого казалось, что наступила не осень, а июнь и цветут тополя.

Калита едва растолкал приунывшего Жору, выспрашивая у него дорогу. Жора отвечал односложно, пребывая в прострации.

– О-о-о… – все понял Калита. – Ну-ка, хлебни!

Он заставил Жору выпить самогона.

– Ну, Андрей Павлович… – слабо отбивался Жора, хватая ртом воздух.

– Какой я тебе Андрей Павлович?! Сейчас по голове дам. Закусывай! – и вдобавок заставил проглотить ложку-другую консервированного паштета.

Жора давился, бормотал извинения и, вообще, нес полную околесицу о разбитом сердце. Калита слушал целую минуту.

– Хватит страдать! – приказал он. – Мы в двух шагах от цели, а ты думаешь о бабах!

– Она не баба… – жалостливо пробормотал Жора и покраснел.

– Ну ладно, ладно… – смилостивился Калита. – Это я так… пошутил. Показывай, где ты шел?

– Да вот за тем перелеском.

– Идешь за мной шаг в шаг. Смотришь под ноги. Хватит ворон считать!

– Слушаюсь, Андрей Павлович!

– По голове получишь!

Жора только воздохнул:

– Больше не буду…

Поле было бескрайним. Оно загибалось за горизонт. Кое-где на середине торчали купы деревьев – отличное место для засады или наблюдения, подумал Калита и приказал страдающему Жоре не высовываться на край перелеска. Его аромидная форма не адаптировалась к свету местности и больше подходила для болота и летнего леса, а не для осени и степи. Да, собственно, Жора и не рвался. Хорошо еще, что солнце позади нас, думал Калита, разглядывая купы деревьев в бинокль. Если там кто-то есть, пойду и возьму языка. Но судя по всему, за перелеском никто не наблюдал. А значит, вояж Жоры в деревню прошел незаметно, если в деревне вообще кто-то есть, рассуждал Калита. Эти его рассуждения были развеяны, когда они прошли километра два и увидели логово Сидоровича. Небольшая деревня лежала в излучине озера и была скрыта пышной шапкой садов. Место было очень удобным.

Калита опусти бинокль, и они тронулись дальше по хоженой тропинке. И вдруг Жора поведал:

– Я не здесь шел…

– Как не здесь? – удивился Калита. – А где?

– А вот там… вдоль озера.

– А что же ты молчишь?! – разозлился Калита.

– Да какая разница, где идти? – беспечно ответил Жора.

– Тебе, может, и все равно, а я еще жить хочу.