Дорога мёртвых (СИ)

Посёлок Гримт открылся перед ней внезапно. Чуть было начал сгущаться лес, в весёлую летнюю канитель лип, орешников и берёзок вдруг настойчиво вмешались кряжистые немолодые дубы, низины заполнились густыми зарослями колючей ежевики и малины, салатовая трава под ногами сменилась прошлогодним плотным ковром из тёмных и сырых листьев, не пропускающих молодые побеги. И вдруг одним махом лес закончился, отступил, дорога раздалась вширь, и глазам Лизы предстало селение, окружённое дубами и вязами, словно сторожевыми столбами.

Прежде, в неспокойные времена эльфийских набегов и разбойничьих поборов, Гримт и вправду был обнесён высоченным частоколом из заострённых кольев, но за последние три десятка лет правления Высшего совета люди вздохнули свободно, успокоились и мало-помалу разобрали укрепления, использовав дерево для более насущных нужд. Отец семейства, Эдвин Сандберг, время от времени бывавший в селении, всегда осуждающе хмурился и качал головой — мол, такая беспечность ни разу ещё не доводила до добра, но улыбчивые и спокойные жители только махали руками. Пореже говори о беде, тогда, быть может, обойдёт она тебя стороной. А пока водится в Озёрах-близнецах в достатке серебристых лососей, пока родится на полях урожай и поспевают в лесу грибы и ягоды, пока появляются на свет крепенькие и здоровые дети, то не о чем печалиться простому человеку.

Школы в Гримте не было, но без дела или без ученья в селении не обходился ни один ребёнок, кроме разве что старостиных дочек-белоручек да подростка-дурачка, только и умевшего, что чертить непонятные узоры палкой в дорожной пыли и пускать ртом пузыри. Но староста — это староста, а дурак и вовсе был не местный, подкидыш, не то свалившийся, не то выброшенный с проезжавшего через деревню обоза.

На лугу, по пояс в сочной траве, размахивал косой высокий загорелый парень. Завидев Лизу, он широко улыбнулся и приветственно помахал ей рукой: на девушке была тёмно-голубая ученическая мантия мистика, и в руке она держала не дорожную палку, а самый настоящий магический посох. Волею судеб маги никогда не рождались в Гримте, а потому местные относились к ним либо с особенным уважением и почтением, либо с ярко выраженным недоверием, в зависимости от принятых в семье традиций.

— Здорово, волшебница! Ты, случаем, не из Фоллинге путь держишь? Небось, в Академию поступать?

Лиза остановилась, демонстративно опустила посох на землю и окинула взглядом юношу. Они были примерно ровесниками.

— Доброго дня, — ответила она. — В Академию, да. Не видел ли ты, где остановился караван вестенского торговца тканями?

— На площади были, только слыхал я утром от матушки, что собирались они уже уезжать, да и не караван это вовсе, так, пара повозок, — он отёр рукавом пот, бегущий из-под взъерошенных волос и указал девушке направление. — Поспеши, может, успеешь!

Она перехватила покрепче сумку и бегом помчалась вперёд, забыв даже поблагодарить доброго селянина. Сердце вновь подпрыгнуло до самого горла, она проклинала себя за медлительность и неторопливую прогулку по лесу. Вспоминала, как прихлёбывала домашний компот, наблюдая за игрой белок в ветвях деревьев, и как решила набрать (для будущих уроков по приготовлению зелий) редких цветов белого лунника.

— Уехали, уже с час назад или поболе, — всплеснув руками, сообщила Лизе женщина с корзиной, полной пищащих жёлтых цыплят. — Ох, что же делать-то теперь, что же делать?

— Не беспокойтесь так, — утешила её девушка. — Торговые повозки двигаются медленно, может, как-то ещё удастся догнать их…

— Это ногами, что ли? — недоверчиво воскликнула причитавшая птичница. — Вот уж не знаю, чему вас там учат в энтой самой мистической школе, но человеку пешком никак лошадь не догнать! Тут другая лошадь нужна, и ехать верхом чтобы! Ох, как некстати всё это, совсем некстати… а ну, пригляди за цыплятами!

— Почему вы так переживаете? — Лиза покачала головой, пытаясь успокоить взволнованную женщину. — Я что-нибудь придумаю.

— Как же не переживать, если всякий знает — мистикам по дороге в Академию помогать нужно всеми силами, а не поможешь магу, так и удачи в доме не будет! — она плюхнула пищащую на все лады плетёнку к Лизиным ногам, обтёрла руки о цветастый фартук и, подобрав подол, побежала в сторону ближайшего двора.

Вскоре ворота возле этого дома со скрипом распахнулись и оттуда выскочила малолетняя девчонка с невероятно грязными босыми ногами и восторженно блестящими глазами, а за ней следовала высокая пегая лошадь с длинной гривой в светлых косичках.

— Эй, магичка! А ну, садись, я отвезу тебя! — пронзительно закричала девчушка.

Лиза подошла и невольно улыбнулась, вспомнив собственных сестёр. Маленькая разбойница потрепала лошадку по морде, деловито поправила седло и стремя и с прищуром, оценивающе, поглядела на девушку.

— Ты хоть верхом ездить умеешь?

— Ну-у, — протянула Лиза, — несколько раз я каталась на папиной Росинке.