Дорога миров (Повести и рассказы)

К этому времени балабошки, тихо завывая, уже взяли стерха в кольцо, которое постепенно сужалось.

Пожалуй, пора!

Мгновенно втянув лезвия и выпустив когти, Хару уцепился ими за стену соседнего дома и, быстро передвигая лапами, взбежал по ней на крышу. Балабошки метнулись вслед за ним, но несколько запоздало. Очевидно, они не ожидали, что их жертва окажется настолько прыткой.

Двое гревшихся в свете кометы возле печной трубы домовых, увидев бешено несущегося по крыше Хару, с визгом метнулись прочь. Тот мгновенно перепрыгнул на другую крышу, а там еще на другую… Он несся с такой скоростью, что даже в одном месте, не рассчитав прыжка, чуть не сорвался вниз, и только чудом зацепившись за самый край крыши, спасся. Стая балабошек не отставала. Двое даже изловчились его на ходу куснуть, но Хару не замедлил бега.

Перескочив на десятую крышу, он понял, что таким образом от погони не отделаться.

Значит, нужно попетлять!

Ринувшись вниз по стене, он через несколько секунд уже оказался на мостовой и там бросился прочь, петляя по переулкам. Летевшие за ним тесной кучкой балабошки рассеялись, и это уже было неплохо.

Ну и карусель он им устроил! Он прыгал с крыши на крышу, как безумный, выписывал по стенам невообразимые кренделя, петлял проходными дворами. И все это стараясь не попасться на глаза искавшим его дэвам. Вот где был высший пилотаж!

Через полчаса балабошки отстали, и, убедившись в этом, Хару остановился. Некоторое время он отдыхал, восстанавливая дыхание и поминутно оглядываясь.

Он хорошо понимал, что оторвался от балабошек только на время, и хотел использовать полученную передышку с максимальной пользой. Нет, если он не найдет укрытие, то до утра не доживет. Балабошки просто загонят его, как загоняет зимой лося стая волков. Да, но если он где-нибудь остановится, то возрастет опасность, что на его убежище рано или поздно наткнутся дэвы. Вот только балабошки, похоже, не менее опасны.

Осмотревшись, Хару вдруг понял, что находится именно в том месте, где его первый раз атаковали эти летающие вампиры. Окно с крестом и иероглифами все еще было освещено.

«А почему бы и нет, — подумал Хару. — Почему бы и не рискнуть?»

В конце концов, выхода у него не было.

Еще раз оглядевшись, Хару оторвался от стены и, серой тенью метнувшись к окну, постучал в него когтем. Почти тотчас же свет лампы в окне замигал, потом к стеклу придвинулось чье-то лицо. Внимательно осмотрев Хару, оно исчезло, и вскоре скрипнула дверь. Стерх уже стоял перед ней. Хорошо понимая, что ни в коем случае нельзя напугать хозяина дома, он заблаговременно втянул когти.

За дверью, сжимая в одной руке зажженную керосиновую лампу, а в другой — массивное распятие, стоял крепенький старичок с седенькой бородкой, в тяжелом парчовом халате, со странным приспособлением на носу, которое Хару знал, поскольку уже встречался с людьми. Оно называлось «пенсне».

— Откуда ты, прелестное создание? — удивленно спросил старичок.

— Да вот, — сказал Хару и нерешительно переступил с лапы на лапу.

— И чем обязан?

— Спрячь меня.

— Кто за вами гонится?

Сжавшись и стараясь казаться ниже ростом, Хару сказал:

— Такие расплывчатые…

— Слегка светящиеся?

— Да.

— Пожалуй, — покровительственно улыбнулся старичок. — Это веская причина. Проходите. Сюда они не сунутся.

Пропустив Хару в дом, он тщательно запер за ним дверь и повесил распятие на вбитый в стену гвоздик…

…За окном занимался рассвет. Хару сидел на мягком диване, прихлебывая уже остывший чай, и делал вид, что слушает старичка, который, покуривая папиросу с длинным мундштуком, говорил:

— Ну хорошо, все, что вы говорили, — верно, но все-таки, учитывая мое везение и то, что я много путешествовал по цепи…

Надо сказать, я добирался даже до сотого мира… Кстати, я был в вашем, хорошо его знаю, но все-таки этот второй мир — самый странный из всех, в которых я побывал. Именно поэтому я здесь и поселился…

— Чем же он странен? — спросил Хару и поставил пустую чашку на столик с тонкими изогнутыми ножками.

— Ну, представьте, что это единственный мир на изрядном куске цепи, в который вдруг проваливаются люди, до этого жившие в другом мире. Причем мне могут возразить, что это ничего не доказывает, но сколько я ни расспрашивал новоприбывших, все они как один утверждают, что их мир не является звеном в цепи других. Он сам по себе. Это означает, что, кроме миров цепи, есть и миры, так сказать, несоединенные. Впрочем, всегда есть вероятность, что мир, из которого появляются зомби, когда-то оторвался от вселенской цепи. Но как это произошло? Впрочем, я отвлекся. Главная мысль того, что я хотел сказать, звучит так: если есть один несоединенный мир, то почему не быть множеству?

— Ну и что?

— Как что? Но ведь тогда получается, что могут существовать и не только такие, как наш плоский мир. А круглые, как мир, из которого приходят зомби, треугольные, квадратные. Может быть, форма влияет на принадлежность мира к цепи? Таким образом, теория о бесконечной вселенской цепи терпит крах!