Дорога миров (Повести и рассказы)

Ему давно уже хотелось сделать этот эффектный жест, когда-то давно увиденный в кино, и вот наконец повод представился. Нет, конечно, он мог щелкать пальцами хоть сто раз на дню, но без повода это было совсем не то. А вот сейчас, после того как для щелканья пальцами появилась реальная причина…

Если говорить точнее, то это было воспоминание о том, что предшествовало появлению бутерброда. А была это довольно бесхитростная мысль о несправедливости устройства мира. Вот он, Чин-чин, сейчас очень голоден. А в это время кто-то из живущих на Земле почти наверняка на еду просто смотреть не может, мечтает от нее избавиться. И конечно, было бы здорово, если бы эта ненужная еда досталась ему, Чин-чину. Вот сейчас. Немедленно. Ненужная. Та, от которой кто-то мечтает избавиться.

Бродяга еще раз щелкнул пальцами и удовлетворенно кивнул.

Все верно. И доказательством этого является надкус, оставленный, конечно же, не лилипутом, а самым обычным ребенком. Просто мама заставляла его съесть бутерброд, а закормленному малышу вовсе не хотелось есть, и он представил, как бутерброд исчез. В этот же момент Чин-чину страшно захотелось получить не нужную кому-то еду. Два желания каким-то странным образом вошли во взаимодействие…

Да, теперь ему известны условия материализации. Почему бы не сделать еще одну попытку?

Чин-чин уселся в кресле поудобнее и попытался сконцентрировать мысли на еде. Кстати, это не потребовало от него больших усилий. На этот раз он даже не очень сильно напрягался. Ему просто очень сильно хотелось получить нечто съедобное, кому-то другому опротивевшее до коликов.

И получилось!

На этот раз перед ним возникла тарелка с манной кашей. Каша была холодная и не слишком приятная на вкус, но с изюмом. И вообще это была еда. А то, что какой-то карапуз ее лишился, так ведь по собственному желанию. Не так ли?

Вытащив из кармана погнутую алюминиевую ложку, Чин-чин с энтузиазмом опустошил тарелку и попытался прикинуть, каким еще образом можно использовать так неожиданно свалившийся на него дар.

Допустим, едой он обеспечен. А еще чем?

Размышляя на эту тему, он почти машинально, вспомнив о том, чем его кормили в детстве, материализовал здоровенный кусок хлеба, намазанный вареньем.

Хлеб был свежий, а варенье — не очень вкусное. Впрочем, даже такого он не пробовал уже давно. Какой дурак выкинет в мусорный контейнер банку хорошего варенья?

Покончив с едой, Чин-чин вытащил из кармана окурок, внимательно его осмотрел и, признав достаточно длинным, хотел было прикурить, но вдруг передумал.

Почему — окурок? Неужели на всем свете нет ни одного человека, как раз в данный момент с отвращением думающего о принадлежащих ему сигаретах? Кто-то, пытающийся бросить курить, но совершенно не способный это сделать.

Чин-чин усмехнулся.

Может, стоит ему немного помочь?

Пачка была здорово измусолена, но в ней все же обнаружились три целые сигареты. Затянувшись ароматным дымом, Чин-чин попытался прикинуть, что прежний хозяин делал с этой пачкой. Может, прежде чем сигареты исчезли, он мял их в руках, не в силах выкинуть в ближайшую урну?

Впрочем, какая разница? И вообще, не стоит ли ему сейчас еще немного поупражняться в полученном умении?

Он поупражнялся и в результате стал обладателем пары новеньких, из отличной кожи ботинок. Правда, цвет у них был довольно странный. Он, несомненно, наводил на мысли о заходящем солнце где-нибудь ближе к экватору. Только имело ли это значение для того, у кого на ногах были полуразвалившиеся опорки с солидным прошлым, щедро насыщенным испытаниями и невзгодами.

Следующей вещью, полученной Чин-чином, было пальто из чудной сиреневой материи, названия которой он не знал, с наполовину утратившим волосяной покров собачьим воротником. Отложив полученное в сторону, Чин-чин попытался прикинуть, куда бы его можно было использовать? До холодов еще месяца три, и таскать пальто за собой не имеет смысла. Кроме того, не раздобудет ли он в надлежащий момент с помощью новых чудесных возможностей нечто более элегантное и удобное?

Что именно? Почему бы не продолжить материализации?

Он продолжил.

За последующие полчаса он стал обладателем пары потертых шестипалых перчаток, старого пыльного чехла от контрабаса, мятой шляпы, пропахшей кошками, крохотного пестрого зонтика с несколькими приличных размеров дырками, пенковой трубки, наполовину набитой кислого запаха табаком.

И еще… и еще… и еще…

Некоторое время спустя Чин-чин окинул задумчивым взглядом груду вещей на стфле и решил, что настал момент немного передохнуть, заново осмыслить открывающиеся возможности.

Гм… возможности. Приятное слово. Обнадеживающее. Может, его предыдущая жизнь, со всеми ее невзгодами и испытаниями, была всего лишь прелюдией к этому моменту? Возможно, наступил его звездный час и уже завтра он будет жить не в заброшенном, предназначенном к сносу доме, а, например, в шикарном отеле?

Почему бы и нет?

Чин-чин хмыкнул.