Дорога миров (Повести и рассказы)

Надпись «Вы проиграли» над его головой погасла, а в противоположном углу квадрата появилась другая — «Так вы будете играть или нет?».

— Будем, — сказал диспетчер. — Обязательно будем.

— Что? — удивился Нломаль.

— Ничего-ничего, — задумчиво сказал Велимир и вдруг спросил: — После того как Дангнур вышел из комнаты отдыха, кто-нибудь из нее отлучался?

— Никто, — подумав, ответил Нломаль.

Получается, застреливший Дангнура не был дорожником. А кем… человек, вооруженный пистолетом?.. Мухобой? Нет, мухобоев перед заступлением на пост тщательно проверяют. Таким образом, пистолет не пронесешь. Если только мухобой и их начальство не в сговоре. Нет, это невозможно. По идее, в такую операцию должно быть задействовано не более двух исполнителей. Если привлечь мухобоев, число посвященных в нее увеличится. Тем самым опасность, что кто-то проговорится, станет больше.

Начнем сначала. Исполнителей должно быть не более двух человек. Один дорожник и один… Кто? Как его найти и «расколоть»? Тогда все еще можно исправить. С чего начать?.. Не дорожник и не мухобой… Стоп, есть такой человек! Есть!

— Пошли! — крикнул Велимир и бросился к выходу из класса тренажеров…

Дернув стеклянную дверь, Нломаль ворвался в дежурку. Велимир следовал за ним по пятам. А в дежурке все было как обычно. Горел ровный, успокаивающий свет, и Сизоносен сидел все так же, спиной к ним.

— А ну-ка… — шагнув к креслу, схватил дежурного за плечо Нломаль. Он был страшен в этот момент. Но больше ничего сказать не успел, потому что Сизоносен медленно-медленно стал валиться вперед. По странному совпадению, упав на пол, он застыл в позе эмбриона.

Велимир почему-то подумал, что жизнь — безжалостная штука. Может, и правда существует рок, судьба? И если бы не повезло мне, я мог бы оказаться на его месте, а он на моем?

Нломаль перевернул Сизоносена на спину и, скривившись, некоторое время его рассматривал. Потом сказал:

— Медленно действующий яд. Гады, как они все рассчитали.

Точнее не бывает. Теперь у нас нет никаких доказательств. Профессионалы.

— И что же делать? — растерянно спросил Велимир.

— Что? — Нломаль пожал плечами. — Ждать. Я думаю, через пару дней мы станем безработными. А жаль. Мне эта работа нравилась.

Он взял с подлокотника кресла книжку, которую читал Сизоносен, не без иронии посмотрел на ее обложку и положил на место.

— Пойдем, надо рассказать нашим. А потом сообщить верховному друиду.

— Пойдем, — согласился с ним диспетчер. — Надо всех предупредить. Эти типы таких штучек могут приготовить гору и маленькую тележку. Судя по всему, фантазия у них богатая.

Они вышли в пустой коридор. Вообще, казалось, что комплекс вымер, и даже роботы-уборщики не сновали под ногами, охотясь за невидимым для людей, но заметным для них микромусором. Впрочем, Велимир припомнил, что в случае тревоги они автоматически отключаются. Значит, включить их забыли.

Они вернулись в комнату отдыха дорожников, и, пока Нломаль рассказывал про Дангнура и Сизоносена, Велимир опустился в ближайшее кресло и закрыл глаза.

Вот и все. Вот и доигрались. И скоро он останется без работы. Он вообще сплошной «без»: без семьи, без друзей, без личной жизни, а теперь еще и без работы. Нет, куда-нибудь он устроится, это точно. Только дороги у него больше не будет. А потом пройдет время, и он станет обыкновенным старпером (старым передовиком), и все «без» будут при нем, может, даже кое-какие прибавятся. И ему останется только по вечерам смотреть телевизор, пить чай, шататься по кабакам и рассказывать всяким пьянчужкам, шамкая беззубым ртом и обливаясь пьяными слезами, про свою никчемную жизнь. И широкоплечие парни с ледяными глазами в угоду приличным посетителям будут вышвыривать его на улицу, в грязь.

Да, перспективы радужные.

В конце концов, что такое дорога? Ненасытное чудовище, во имя какого-то абстрактного знания забирающее жизни таких славных парней, как Нломаль. Стоит ли ей посвящать жизнь? Может, лучше заняться чем-то более понятным? Чтобы все было, как у людей. Теплая, сонная, такая милая по утрам жена, нормальная работа, вечер, дети, которых надо вывести в люди, а потом баю-баю… И все путем, этак ладненько, чинно, не хуже, чем у других. Зато — обеспеченная, спокойная старость. Стоит ли менять это на дорогу? Нет, не так. Равняется ли это дороге, в придачу с твоей грязной, прокуренной, захламленной холостяцкой конурой?

Додумать он не успел. Хлопнула дверь.

Велимир поднял глаза и увидел стоящего возле нее верховного друида. Лицо его было угрюмо, волосы на голове стояли торчком, ослабленный галстук болтался, как овечий хвост. Как-то странно дернув плечом, он бухнулся на ближайший диванчик и обвел дорожников тяжелым, немигающим взглядом.

— Что случилось? — в полной тишине спросил Нломаль.

— Все, — глухим голосом сказал Слав Скалевский, верховный друид, почетный исследователь высшей степени, штабс-секретарь президентского научного общества, лауреат черт знает скольких премий, ученый с мировым именем. — Все пошло прахом…