Дорога миров (Повести и рассказы)

— Да, но ты не смог сквозь него пройти, иначе тебя здесь уже не было бы.

— Мне помешал твой слуга.

Я посмотрел на зомби. Лицо у него сейчас было серьезное, задумчивое.

— Ну-ну. — Змора изящным движением поправила выбившийся из прически локон. — А откуда ты взял, что он не должен был этого делать? О том, что буду мешать, я тебя предупредила. Так какая разница, делала я это лично или через своего слугу? Ну подумай, разве ты можешь сказать, что я играла нечестно?

Это меня доконало, и я пробормотал:

— Ах вот так, да?

— Ну конечно, вот так, — ласково улыбнулась змора. Глаза у нее были холодные-холодные, словно ледышки. Вот она засмеялась. Почти тотчас же к ее нежному мелодичному смеху присоединилось гнусное ржание зомби.

И тогда у меня перед глазами поплыла краснота. В бешенстве, не осознавая, что делаю, я рванул из-за пояса кинжал и шагнул к ним.

Увидев это, зомби буквально взревел от хохота. Он хватался за живот, мотал головой, плевался гноем и все никак не мог остановиться. Хохотал, хохотал и хохотал…

А я вдруг понял, что они меня ничуть не боятся. Ни на грамм, ни на волосинку. Это была их ошибка. Они за нее должны были заплатить.

И тогда я решился, а решившись, выпустил кинжал. Он с глухим стуком упал на потрескавшийся асфальт. Змора и зомби перестали смеяться.

Лицо у зморы стало странным. Словно бы она тоже на что-то решилась. Чем-то оно завораживало, так что хотелось смотреть на него и смотреть.

И я смотрел. Я забыл о только что пережитом унижении, о днях блуждания по лабиринту, о мире снов, я забыл…

Откуда-то во мне возникло странное сосущее чувство тоски и печали. Я вдруг понял змору, понял и пожалел. Потому что ей, так же как и мне, было одиноко, и она искала… Ах как же ей было одиноко, этой могущественной несчастной зморе, владелице целого мира, мира ворованных снов.

— Да не было там никакого выхода, — вдруг сказала она. — Не было — и все. Это был обычный дефект стенки сна. Будь с тобой птица-лоцман, она бы его распознала сразу.

Теперь лицо у нее было спокойное, можно даже сказать — безмятежное.

— Если бы тебе удалось его достичь, ты просто проломил бы стенку сна и рухнул в безвременье. Кстати, ты, кажется, один раз уже в нем был. Так что прекрасно представляешь, какой конец тебя там ожидал.

— А зомби? — спросил я.

— Зомби? Он просто тебя туда не пустил. По моему приказу. Для твоего же блага.

— Ну да, и именно поэтому он хотел меня зарубить шашкой?

— Зарубить? — удивленно спросила змора и, повернувшись к зомби, холодно спросила: — Это что еще за новости?

— Бес попутал, — пробормотал тот и бросил на меня злобный взгляд. — Я хотел его лишь слегка попугать, чтобы он больше в это место не лез. Может быть, так, слегка покалечить. Думаю, отсеку ему руку, он и одумается. А без руки мастером снов он может быть вполне. Она, если честно, ему и вовсе не нужна.

— Ну а кроме того, кому нужен зомби без руки? — все тем же ледяным тоном спросила змора.

— Гм… может, и так. — Зомби явно был в замешательстве.

— Ладно, с тобой я разберусь позже, — сурово произнесла змора и снова повернулась ко мне.

Взгляд у нее был спокойный, изучающий, словно она прикидывала, что бы еще такое со мной учинить.

Под этим взглядом я замер, как-то заледенел, потому что понял — вот сейчас все станет ясно, все-все. Это доставляло мне радость и одновременно темный, необъяснимый, инстинктивный ужас. Чтобы избавиться от него, я крикнул:

— Не верю, все равно я вам не верю! И слуга из меня получится плохой. Могу под настроение сунуть в спину нож. Сзади. Подойду и воткну.

— Дурак, — сказала мне змора. — Не мог ты найти этот выход. Хотя бы потому, что его нет.

Голос у нее по-прежнему был чертовски спокойный. Он привел меня в чувство, и, уже успокаиваясь, я все же сказал:

— Ну-ну, а как же ты тогда воруешь сны для своего лабиринта?

— Да не ворую я их, — устало сказала змора. — Кто тебе сказал эту чушь?

— Откуда же ты их тогда берешь?

— Откуда?

И тут она изменилась, стала жутко красивой и даже слегка бесшабашной, словно наполнившись безудержным, злым весельем. А у меня на душе стало пусто и холодно. Как у приговоренного к смерти, когда он стоит на краю ямы, а в него целятся из винтовок пяток солдат и полупьяный хорунжий уже поднял руку. Вот сейчас он махнет и крикнет «Пли!». И вслед за этим будет лишь пустота…

Я тяжело вздохнул, и вместе с этим вздохом в меня вошло понимание. Я осознал, что никогда, никогда не смогу эту змору убить, что это просто немыслимо и что именно сейчас, в эту минуту, я и проиграл свою игру. Окончательно и бесповоротно.

Я прохрипел:

— Докажи!

Что еще я мог сказать?

— Доказать?

Змора закусила губу и взмахнула рукой.

Я повернулся и увидел, что город за моей спиной изменился. Он был прекрасен и состоял из больших сверкающих свежевымытыми стеклами домов, перед которыми росли цветы, цветы. И он был наполнен людьми, живыми, настоящими людьми.

Я взглянул на змору и увидел, как она взмахнула рукой второй раз.

Мир вокруг опять изменился.

Теперь вокруг нас простиралась обширная, без конца и края, черная пустыня. Ее жаркий воздух мгновенно иссушил мне губы.