Дорога миров (СИ)

Продержались! Хотя можно ли вообще употреблять это слово применительно к тем, кто и в обороне толком не находился, продолжая, словно сорвавшийся с цепи хищный зверь, атаковать всех, до кого теперь мог дотянуться? Спорный вопрос, совершенно, однако, не волнующий бешеного серба, всё более горячившегося от проливающейся крови и грохота аркебузных залпов. Горячиться то он горячился, но приказы продолжал отдавать здравые, пусть и вызывающие опасения у подчинённых.

До поры вызывающие. До той самой, когда, уже к вечеру, появился заметно потрёпанный, но вполне боеспособный второй отряд, сумевший доставить столь необходимую артиллерию. Теперь оставалось установить её на заранее приготовленные места, после чего… О нет, никакого штурма Коба. Донельзя вымотанному войску требовался отдых. Долгий, как минимум до полудня. Ну а попробовавших напасть на укреплённый лагерь теперь ждали заряжённые цепными ядрами и картечью орудия, управляемые опытными артиллеристами, не привыкшими выбрасывать залпы в пустоту. А уж день это, вечер или ночь — для них давно не было особой разницы.

Ночь прошла почти спокойно. Были, разумеется, попытки прощупать лагерь тамплиеров на прочность. Однако лениво, словно нехотя, рявкали несколько орудий, трещали аркебузы разного калибра, после чего вновь на некоторое время наступало подобие спокойствия. Всего лишь очередное подтверждение уже подмеченного в этой войне двух империй — обладатели огнестрельного оружия, умеющие и любящие им пользоваться, слабоуязвимы даже во временных, полевых укреплениях, если не проявят какой-либо небрежности. И столь же уязвимы даже за внушительными каменными стенами те, кто огнестрельным оружием не обладают. Жалкая замена в виде камне- и стреломётов именно что жалкая, поскольку уничтожается парой-тройкой прицельных залпов так, что ни о каком ремонте машинерии и речи быть не может. Города, они окончательно становились западнёй для одних и желаннейшими целями для других. Сколько-нибудь серьёзные и опасные для обеих противоборствующих сторон бои могли вестись только вне укреплений, да и то максимальное выравнивание возможностей Теночка и Ордена Храма случалось лишь в лесистой местности, в которой ну никак не получалось создать большие, правильные построения, защищённые тяжёлыми щитами и огрызающиеся многочисленными залпами из далеко бьющих аркебуз. Таковой являлась ситуация, которую одна сторона менять не собиралась, а другая и хотела бы, да возможностей не имелось. Боги войны, на сей раз они улыбались лишь тамплиерам.

Утром же… Открывшиеся ворота — одни из трёх, что имелись в Коба — из которых хлынул поток воинов. Встреченный, как водится, залпами, но… Это были те ворота, которые находились по ту сторону от временного лагеря тамплиеров, а потому залпы были жидкие. Аркебузно-пистолетные, порядка ради, после чего малые отряды храмовников предпочли быстро отступить к уже собственным укреплениям. Принцип прост — хотят воины Теночка в очередной раз разбить головы и выпустить потроха погулять в атаках на защищённые немалым числом орудий позиции? Да добро пожаловать, меньше хлопот при собственно штурме города окажется!

Так думал что сам Слободан, что его адъюнкт- и просто рыцари. Только все они ошиблись. Ошибка стала очевидной довольно скоро, как только в подзорные трубы стало заметно — науа не просто выводят войска, они выводят население Коба, не желая подвергать тех опасности. Сами же частью становятся сопровождением, ну а оставшейся — и заметно большей — выстраивают заслон, будучи готовы защищать своих, давая им время уйти.

— Храбро и достойно, — процедил рыцарь Ордена Грегор Замгерц. — Помню что османов, что мамлюков — эти своих женщин спокойно оставляли.

— Потому и Кодекс к одним применим, к другим же никогда, — отозвался Слободан, умеющий ценить достойное поведение врага. — Пусть убираются. Только пошлите к ним пленных из тех, которые двигаться ещё могут — пусть скажут. Предупредят!

— О чём, сквайр?

— О том, что если вздумают поджигать город — будем перемешивать их воинов с землёй и железом, Грегор, — ухмыльнулся Никшич. — Я хочу преподнести Коба гроссмейстеру на золотом блюде. Даже с не проломленными стенами и не взорванными воротами. А ещё пригласить сюда, внутрь так и не взятой ими крепости, громко обо***вшихся Писарро с Пинсоном на торжественный обед или ужин. Пусть насладятся внутренними видами очередного города науа.