Дорога мстителя

Он что-то ещё говорил… но тот зверь, который в Саше действительно таился, на то и зверь, что речи не понимал. И человек понял, что должен дать ему волю. Почувствовал забытое ощущение. То, которое овладело им во время битвы за Заринск и несколько раз во время похода. Не просто злость. Ярость такая же бурная, каким бывает желание. Только это было желание убивать. В голове щёлкнуло. Будто встала в пазы та деталь, которая давно должна была занять своё место.

Пузырь брезгливо махнул рукой и отвернулся. Пошёл выпить воды из фляжки. Или что у него там было?

Не важно. Главное, не смотрел в его сторону.

Саша аккуратно подтянул к себе за ремень автомат Пузыря, который тот оставил в углу на тумбочке.

К счастью, все были заняты. Пузырь начал спорить с Пистоном, кто будет следующий.

Живорез деловито нагревал феном питерскую монету, держа щипцами. Докрасна уже накалил.

– Во, правильно. Приложи к сискэ, это её растормошит. А то вялая…

Богодул на время прекратил дрыгаться и сделал передышку, глубоко дыша. Судя по всему, заканчивать он не торопился.

А фельдшер, похоже, не против быть предпоследним. В том, чтобы пометить жертву, он видел особое удовольствие. Выжечь клеймо на теле проще, чем вырезать. Это будет знак позора – все оборвыши узнают, что девка обесчещена, ведь ей попользовались мерзкие питеры. Тут, как и во многих других краях, верили в телегонию. Считали, что все дети будут рождаться такими, каков первый мужчина. Понятное дело, не пожалеют и к психологу не отведут, потому что «сама-дура-виновата». Впрочем, может, со временем простят и найдут какого-нибудь вдовца постарше и пострашнее.

Придвинув к себе автомат, Данилов ждал только одного: когда хрыч отвалится от неё, как жирный клоп. Не было другого способа убрать её с линии огня.

Все были настолько увлечены, что, когда загрохотали выстрелы, сначала ничего и не поняли.

Всё было кончено за десять секунд. Данилов разжал пальцы, и АК-74 с пустым магазином… и запачканным кровью прикладом с клацаньем упал на пол. В комнате лежало четыре трупа, последнего он просто забил, опуская ему на голову автомат, пока не услышал хруст черепа.

А существо, забившееся под стол, тряслось и смотрело на него огромными глазами. Она боялась его больше, чем своих мучителей.

И правильно боялась. Младший чувствовал себя так, будто всё это происходит не с ним, будто он наблюдает за собой со стороны. Он не чувствовал раскаяния. Не сожалел о содеянном. Не думал, что совершил предательство. Предать можно своих. Он за свою жизнь убил людей больше, чем находилось в этой комнате. Но никогда при этом не был настолько… не в себе.

Он вспомнил, как Живорез повернулся в последний момент, глаза его стали размером с крупную монету-питерку. Пришлось действовать быстро.

Именно с него Александр и начал, отсекая по три патрона. Пистон, не успев ничего понять, получил пули в спину, в шею и в голову. Пузырь всё понял, но был слишком неповоротлив. Ещё три достались Богодулу.

Но тот не умер сразу и не испугался, а успел прыгнуть к убийце-ренегату, как был, без штанов. Добивать его пришлось почти в упор, потом стрелять уже в ползущего. После этого Дядька не мог больше ползти, но и не умирал. Пришлось приложить прикладом по лысому черепу – не для того, чтобы избавить от мучений, а чтобы не видеть, как он бьётся в агонии. Сашу передёрнуло от противного хруста, и всё затихло. Даже девчонка заткнулась. Только сейчас до Саши дошло, что всё это время она пронзительно верещала. И в этот момент он услышал голоса. Ещё на улице, но они быстро приближались. Все должны были услышать выстрелы. Он весь поселок на уши поставил.

Снаружи у главного входа стоял на часах боец. Но в здание не спешил врываться.

– Быстро вали отсюда!

Нет, она не похожа на Киру…

По фигу. На всё. На всех.

«Что со мной сделали? То же, что с ней, только морально».

– Через заднюю дверь уходи, там никого нет, – сказал он, хотя не был в этом уверен. Просто надо же на что-то надеяться. Поста там точно не ставили.

Она медленно поднималась. Даже не пыталась прикрыть наготу. Как зверюшка.

Выходит, любой человек в состоянии сильного стресса возвращается назад, к истокам.

– Вали, вали быстро! Прячься в какой-нибудь ваш схрон, получше прячься, чтоб тебя… – он кинул в девчонку что-то из её тряпок. Она машинально поймала, прижала всё к груди и тут же побежала, как заяц.

Младший выдохнул. Натянутые нервы расслабились, и он почувствовал что-то похожее на апатию. Наверное, отходняк после выброса адреналина. Как пьяный. Ощущение нереальности стало таким, что всё напоминало мультик. Но уже не трясло, и то хорошо.

Времени подумать, что делать дальше, не было. Выйти и заорать, что напали оборвыши? А пока все ищут врагов, прочёсывают дом и готовятся к бою – тикать?

Поджечь тут всё? Не успеть. Да и что это даст? Пока они действительно думают, что напали оборвыши. Но быстро разберутся.

Он стоял один посреди комнаты, залитой кровью, с ещё горячим автоматом, из которого убил четверых сослуживцев, причём один из них – унтер-офицер, и думал, как жить дальше.