Дорога на Аннапурну

Доктор ее прослушал, обнаружил у нее воспаление легких и выписал антибиотики. Но Люся отказалась их принимать — из-за возможности побочных явлений: в аннотации было написано, что ей будут сниться кошмары.

— А если ты не будешь лечиться, — воскликнула я в отчаянии, — они будут сниться мне!

Каждый день я, Лёня, Серега звонили ей и умоляли:

— Люся! Пей, пей лекарства, на кого ж ты нас хочешь покинуть?

На что она отвечала с досадой:

— О, боже, какой ужас, я даже не могу сказать, что я одинокая, никому не нужная старушка!!!

Лёня Тишков — тот, наоборот, неистовый аллопат, пропащий человек для народных целителей, особенно непальских.

Ну, а на чем знахари Катманду окончательно потеряли его как покупателя, еще не обретя, так это на оздоровительных бумажных полосках с молитвами, обращенными к таинственной богине Гухешвари.

Какой-то кругляшок печеный женщина ему совала в рот — Лёня стиснул зубы и не взял из гигиенических соображений. Мне не дал выпить сока, тут же выжатого из сахарного тростника — собственноручно — стариком в пестрой феске с кисточкой.

— Они вообще моют руки под проточною водою? — спрашивал себя Лёня и не находил ответа.

Это был день, когда мы собрались взойти на Обезьянью гору. Там, на горе, за рекой Вишнумати две тысячи лет высится над городом древняя буддийская ступа Своямбхунатх, что означает самовозникшая. История связывает ее с бурной деятельностью индийского императора Ашоки, правившего на полуострове за пару веков до нашей эры.

С этим царем Ашокой приключилось то же, что с героем притчи, когда правитель сказал отшельнику:

— Ты мой слуга. Почему ты не оказываешь мне почтение?

Мудрец ответил:

— Нет, это ты — слуга моих слуг. Я одержал верх над мирскими страстями и стал их повелителем, а тебя они победили и властвуют над тобой.

Так и Ашока был необузданный в своих желаниях, свирепый, алчный эгоцентрист, который только и делал, что затевал кровопролитные войны, все разрушал и уничтожал на своем пути —…пока не встретился с учением Будды.

И стал другим человеком.

Вернее, просто стал человеком.

А в его царстве наступили золотые времена.

Перво-наперво он провозгласил буддизм в Индостане государственной религией. Исполняя завет Благословенного, Царь велел посадить вдоль дорог тенистые фиговые и манговые деревья и повсеместно раскинуть нечто вроде шатров для отдыха — «на пользу людям и животным», а поблизости устроить колодцы с прохладною водой.

Великий Рулевой мира настолько повлиял на царя Ашоку в положительную сторону, что тот на глазах у своего изумленного народа превратился в такого же ярого созидателя, каким прежде слыл разрушителем.

О торжестве буддизма Ашока возвестил грандиозными монументами в честь Совершенного Озаренного. Чуть не на каждом шагу были возведены высокие колонны из красного песчаника с четырехугольною плитой наверху, на ней сидел лев — символ Будды (…голос Его был подобен голосу льва в лесу), а стержень колонны сплошь покрывали изречения Обладателя Безграничного знания. Подобные колонны Ашока величал «столбами добродетели» — или «львиными столбами», а то и «столбами закона»: некоторые из колонн служили для обнародования царских повелений.

Благоговение царя Ашоки к Узревшему Истину вылилось в обоготворение Будды, а Его образ был воспроизведен и воспет в живописных картинах и статуях, порою необозримых размеров.

Но еще больше, чем изображение Совершенного, чествовались его останки. Из-за святых мощей Будды разгорелся такой непримиримый спор, что они были разделены на восемь частей и каждая погребена в особой каменной гробнице — ступе.

Так вот, по велению Ашоки, семь из этих гробниц были открыты, останки извлечены и раздроблены на восемьдесят четыре тысячи частиц, и каждая заключена в коробочку из золота, хрусталя, серебра и лазурита. (Когда-то Будда насчитал восемьдесят четыре тысячи причин, по которым нарушается душевное спокойствие человека. И в своем учении — Дхарме — предложил восемьдесят четыре тысячи способов спасения от них.)

Ашока с гонцами разослал бесценные реликвии во все города, на все острова Индостана, и всюду над ними возводили храмы-ступы — разной вышины, а по форме как две капли воды похожие одна на другую. Основание — мандала («круг» на санскрите) — символ пробужденного сознания и Чистой Земли. Над ней полусфера, подобная водяному пузырю. «Что такое этот мир? — говорил Он. — Капля росы на заре, пузырек на воде…» Купол венчает куб — огонь. А на кубе конус из колец — это ступени восхождения к свободе и покою, Нирване, Царствию Небесному.

Причем все буддийские ступы нашей планеты глядят на тебя живым и странным взглядом огромных, необычных по очертанию глаз. Их называют «глаза лотоса», «очи Будды».