Дорога на Дамаск

Мне остается обстреливать их из минометов. Мины сыплются градом на оба самоходных орудия противника. Однако они сразу рванулись с места и избежали прямых попаданий. Стремительно перемещаясь между различными укрытиями, они успевают вести по мне огонь. Впрочем, их снаряды поражают мои электромагнитные щиты под углом и не разрушают их, а только заряжают энергией. Снаряды, просвистевшие мимо, взрываются на дальнем склоне каньона, где уже вспыхнул лесной пожар.

Я рванулся вперед в поисках позиции, с которой я смогу расстрелять противника, не разрушив при этом пол-электростанции. Мои процессоры обнаружили новые мины, но я уже не обращаю внимания на их предупреждения, стараясь добраться дотуда, откуда смогу расстрелять самоходки. Взрывы мин повредили среднюю гусеницу, но, заняв удобную позицию, я сразу же добился прямого попадания в одну из самоходок, мгновенно превратившуюся в огненный шар. Вторая самоходка спешит спрятаться от меня за большим бетонным зданием, однако меня больше не волнует побочный ущерб. Я стреляю орудиями носовой башни прямо сквозь бетонные стены, стараясь попасть в притаившуюся за ними самоходку. Тремя снарядами я превращаю здание в груду дымящихся обломков. Самоходка на долю секунды появляется из-за них и тут же прячется за другое здание.

Я пускаюсь в погоню. Конечно, мне не угнаться за проворной самоходкой. Поэтому я пру напролом, сшибая углы жилых домов. Мне нужно любой ценой уничтожить самоходку, пока та сама со мной не расправилась.

Мои антенны улавливают отрывок какой-то радиопередачи. Ее источник совсем рядом. Наверняка говорит расчет самоходки. Впрочем, сообщение зашифровано неизвестным кодом, и мне даже не определить точку, из которой ведется передача, и не обрушить туда град мин. Кажется, самоходка ушла уже далеко вперед за несколько поворотов вьющейся по каньону дороги. Мне ее не видно, но мои датчики чувствуют её энергетическое излучение, и я открываю огонь из всех минометов.

До меня доносится грохот взрывов, но я стреляю очень примитивными минами. У меня давно закончились современные боеприпасы, способные передавать изображение цели, к которой летят, и позволяющие мне управлять собою в полете. ДЖАБ’а, разумеется, не желает тратить деньги на такие «дорогие игрушки». Мне остается только вести ураганный огонь вслепую в надежде, что одна из мин случайно поразит маленькую и юркую цель.

Мне нужна разведывательная информация. На моих картах отмечено несколько небольших боковых ущелий, в каждом из которых самоходка запросто найдет укрытие. Кроме того, ее расчет может броситься наутек по улицам Менассы, а я, естественно, не буду обстреливать противника среди жилых домов. А еще самоходка может добраться до ближайшего лабиринта крупных каньонов, начинающегося в двадцати километрах к югу от Менассы. У меня недостаточно информации, чтобы судить о намерениях расчета самоходки. Бегство по открытой равнине для него рискованнее всего, но оно открывает ему путь к его товарищам, а не в какую-то расщелину, где можно только сидеть и дрожать.

Я засыпаю боковые ущелья минами, надеясь создать завесу, сквозь которую расчету будет не пробиться. Мне не видна цель. Человек на моем месте заскрипел бы зубами!..

Добравшись до выхода из Симмерийского каньона, перед которым вытянулась вдоль шоссе Менасса, я уже не рассчитываю увидеть противника, но — к моему огромному удивлению — замечаю самоходку на горизонте. Ее экипаж бросился самым коротким путем к южным каньонам, вероятно рассчитывая на то, что мне его не догнать. А мне и не нужно устраивать гонку! У меня есть сверхскоростные ракеты, которые тут же засвистели над прямой, как стрела, дорогой вслед улепетывающей самоходке.

Горизонт осветила ослепительная вспышка. К небу рванулись языки пламени и облако дыма. Еще одна самоходка уничтожена! Пятая! Впрочем, неизвестно, сколько их у противника. За последний час я видел шесть самоходок. Вряд ли две те, которые напали на меня возле электростанции, входили в число шести, обстрелявших меня по пути к ферме. Они никак не успели бы спуститься с утесов и доехать до электростанции… В первой стычке я уничтожил три самоходки. Значит, еще три рыщут где-то неподалеку. Получается очень нехорошо!.. Наверняка на третьей ведущей из каньона дороги меня поджидали еще, по меньшей мере, две самоходки.

Еще больше меня пугает то, что командир повстанцев явно предвидел мои действия и сосредоточил свои главные силы именно на той дороге, которую я выбрал, чтобы въехать в каньон. Я вновь его недооценил. Так продолжаться не может! Мои действия не должны быть столь предсказуемы, а то мне конец!

Меня осеняет неожиданная мысль, похоже, коммодор Ортон думает не как командир сухопутного линкора, а как сам линкор! Пожалуй, я начинаю испытывать что-то вроде страха. Мне известно, насколько ограничены мои возможности без нового командира. Противник, кажется, тоже это знает.

Очень, очень нехорошо!