Дорога на Джербу

Когда он встретил Аллу, сразу признался, что идёт не по той дороге, но очень хочет выпутаться из всего. Он был достаточно искренним и доверял ей некоторые секреты из своего прошлого. С матерью он общался почти каждый день и очень обижался на нее, когда она бралась за старое.

Алла очень любила Серёжу и всеми силами пыталась навести его на правильный путь. Это были и слёзы, и долгие ночные разговоры с признаниями, и длительная изнурительная работа над собой и над ним. Алла вложила в его исправление всё сердце и очень огорчалась, когда он снова срывался, пропадал и бросал её на несколько дней, впадая в крепкий запой. Он сбегал, также как его мать. Но потом всегда возвращался и очень стыдился того, что снова так себя повел и оставил Аллу наедине со всеми их совместными печалями. Он плакал у нее на коленях и обещал, что будет лечится, бороться, подшиваться, брать всю свою силу воли в кулак. Он хорошо понимал, что сам медленно рушит их отношения. Ему действительно было тяжело и стыдно, он всегда пытался всеми способами загладить свою вину. Алла снова выдыхала, а он продолжал быть мужчиной и их семейной опорой.

Алла положила целую молодость на то, чтобы человек одумался, осознал и начал жить по-другому. Она всегда видела в нем потенциал. Она видела в нем надежность, твердость в убеждениях, и, в конце концов, она всегда видела в нем ум, который на удивление было не убить даже таким огромным количеством выпивки.

Но чего не было никогда – это чистоты, которую она так любила, а сейчас она смотрела в идеально очищенную раковину и не могла поверить своим глазам. Это было очень странно. Это будто предупреждало о чем-то. Будто он чувствовал неизбежное и не мог, как всегда, умело развернуть ситуацию в свою сторону. В этот раз он чувствовал слабость и уязвимость. Чувствовал, что скатывается на самое дно, и уже не может контролировать ситуацию как раньше. Какая-то настороженная тишина встретила Аллу в доме, а также напряжение и тревога. И даже за ужином, несмотря на то, что они оживлённо разговаривали, туча со знаком вопроса висела над кухонным столом, и они оба действительно не понимали, что будет дальше.

Ночью Сергей очень нежно обнимал Аллу, несмотря на свою нелюбовь к тактильности. Всю ночь держал её за руку крепко-крепко, не выпуская ладони. Алла немного смягчилась к утру после длительного напряжения и даже сама поцеловала Сергея на прощание со словами:

– Ты же придёшь сегодня? Я буду ждать тебя!

Ей было очень страшно задавать этот вопрос. Ведь она знала, что он может не вернуться ночью. Опять, как и все предыдущие пол года. И она будто нажимала на клавишу игрового автомата, спрашивая это. Эта бесполезная лотерея надоела ей в последнее время, и лишь остров Джерба дал ей возможность не бояться ничего, а просто жить. Хотя бы просто жить. И быть немного счастливой.

Вилли не выходил из её головы ни на секунду. Он плотно поселился там со всеми своими африканскими чемоданами.

Съездив к маме, она смогла отвлечься от разного рода мыслей о их жизни с Сергеем и, когда ехала в своей машине домой, слушала разные арабские треки, которые скачала по приезду.

Переливчатая музыка возвращала её в приятные воспоминания о влюблённости, в эту сладкую теплую ностальгию, но также она не могла дать ей ответ на вопрос – почему он не написал до сих пор? Как же так? Ведь между ними возникли такие прекрасные чувства. «Мне не могло это померещиться. Наверное, весь отель видел эти искры и чуть не загорелся от пожара. А тут – ни одного звонка, ни одного сообщения. НИЧЕГО. Этого не может быть.»

Тут же на смену приходили другие вразумляющие мысли: «Господи, хоть бы он не позвонил. Хоть бы он никогда не позвонил… Ведь я на грани. Но я никогда ему не напишу сама, если он так быстро может забыть меня. Но лучше бы он не звонил. Так будет лучше для всех. Не нужно этого, Алла! Это глупо! Это очень глупо! Пройдёт день, два, неделя, и ты остынешь. Это просто курортная страсть. Влюбленность. Новые чувства. Все это пройдёт. Это никчемно. Нельзя сравнивать это и настоящую крепкую любовь. Что за вздор! Хотя это безумно приятно и будоражит. Это оживило меня! Я написала первый стих за много-много лет. И это не может не радовать. Это просто удивительно, если честно. Я вообще не понимаю, что за чакры у меня там открылись. Я будто задыхалась, когда приехала туда, а эта африканская земля открыла какие-то новые и неведомые чувства в моем теле, в моей душе. Я ощущала себя такой счастливой только лишь в детстве, когда сидела на качелях у бабушкиного дома и пела свои любимые песни с кассеты Союз-21. В тот момент я представляла себя суперзвездой и чувствовала, как выхожу на сцену и пою для большого зала со зрителями. Это было поистине невероятное чувство».