Дорога на фронт

Они извлекли из коробки три очень похожие спички. Отломили у одной деревяшки кусочек с нижнего края и получили две длинных и одну короткую палочку. Яков крепко зажал их между пальцев. Ребята тотчас разыграли – кому, где ложиться?

Армянин Хорен Гаракян оказался самым везучим из тройки ребят. Он расположился через проход с пожилым офицером. Яков и другой пехотинец – Тофик Бабаев, быстро устроились на жёстких верхних местах.

Немного позднее, вошли ещё два молодых лейтенанта. Из доклада майору, Яков узнал, что они сопровождали бойцов, ехавших в обычных теплушках. Пехотинцы пришли уже после делёжки. Им достались места на третьем ярусе полок, расположенных под крышей вагона.

Все предыдущие дни, солнце светило вовсю. Жара в городе Астрахани стояла ничуть не слабее, чем в знойном Баку. Температура под потолком поднялась удивительно сильно.

Забравшись на верхотуру, лейтенанты тотчас ощутил весьма неприятную вещь. Воздух там оказался горячим, словно на врхнем полке русской бани. Ребята утешали себя: – Ничего! До Сталинграда всего четыреста с небольшим километров. Доедем туда с ветерком, за восемь, самое многое, за десять часов.

Бакинцы согласились с двумя офицерами, но все они очень сильно ошиблись. В семь утра поезд тронулся в путь. Вот только двигался он удивительно медленно. Совершено не так, как раньше думали молодые ребята.

Вагоны скрипели всеми суставами и, как корабли в бурном море, сильно качались то вправо, то влево. Они катились вперёд со скоростью старой телеги, что ехала по плохому просёлку. То есть, в лучшем случае, делали двадцать километров за час.

К удивлению Якова, встречная колея была тоже заполнена до последней возможности. В сторону Астрахани, один за другим шли большие составы. Они оказались набиты ранеными красноармейцами и беженцами из Сталинграда.

В нескончаемых эшелонах виднелось много платформ, нагруженных огромными ящиками, сколоченными из толстых досок. Как хорошо знал зенитчик, в них находилось станки и машины с заводов. Их с невероятной поспешностью увозили от наступавшего фронта.

Меж тем, солнце стремительно поднималось к зениту и светило всё ярче. Температура быстро и резко повысилась. В тесном купе стало нечем дышать. Поэтому, майор приказал: – Открыть окно настежь и всем спуститься на нижние полки.

Оказавшись внизу, Яков рванулся на помощь Хорену, что пытался исполнить приказа командира. Они крепко взялись за гнутые железные скобы, и потянули к земле деревянную раму, рассохшуюся от продолжительной службы. Она даже не тронулась с места. Действуя в четыре руки, друзья навались всем весом, и с огромным трудом опустили её до уровня столика.

Разгорячённый молодой человек высунул голову в открытый проём. Зенитчик повернулся лицом к Сталинграду и подставил лицо ветерку. Непроизвольно, он глянул по ходу движения. Выяснилось, что рельсы, идущие к северу, делали небольшой поворот в правую сторону.

Из-за изгиба низенькой насыпи, парень увидел, что дальше, бежали другие составы. Причём, все они двигались с весьма небольшим интервалом. Их разделяло пространство всего лишь в один километр, если не меньше. Сзади была та же картина.

– «Да у них разрыв-то совсем ничего». – удивился зенитчик: – «Ведь чаще всего, дорога идёт по прямой, как стрела, а не по длинной дуге, как теперь. Не везде можно понять, как же дела впереди? Случись что, на дистанции, тяжёлый «сдвоенный» поезд не остановится достаточно быстро. Паровоз сильно врежется в последний вагон, и случиться большая беда».

Тут он увидел мужчину, стоявшего возле путей с флажками в руках. Лейтенант бросил взгляд вправо и влево. Он разглядел цепочку людей, уходящую до горизонта. Они располагались на расстоянии тысячи метров один от другого и все смотрели по ходу движения.

В памяти всплыла короткая фраза, слышанная в зенитном училище – «живая блокировка составов». Если боец заметит крушение, он тут же поднимет красный флажок.

Это увидит другой человек, стоящий у него спиной. Он повторит данный сигнал. Заработает, так называемый, «оптический телеграф», то бишь, семафор. Команда «стоп» быстро дойдёт до машинистов всех прочих составов. Они сразу начнут тормозить.

Двигаясь неспешным порядком, поезд дошёл до какого-то небольшого посёлка. Там Яков увидел последствия налёта фашистов. От попаданий множества бомб, сооруженья и склады на маленькой станции все превратились в низкие кучи кирпича и щебёнки.

Вдоль всех путей лежали остовы разбитых вагонов, искорёженных пушек и закоптившихся от пламени танков на разорванных гусеницах. Вся эта техника не сумела добраться до фронта и поучаствовать в битве с врагом.

Здесь же валялся локомотив, разорванный взрывом на две неравные части. Длинный тендер с углем был небрежно отброшен на несколько метров. Давлением пара вывернуло котёл наизнанку.

Он выглядел, как ядовитый цветок, чьи лепестки, широко развели в разные стороны. Большие колёса были задраны к небу, как лапы мёртвой доисторической твари.