Дорога на яйлу (СИ)

– Не у нас, а у метрополии, – поправил Володя. – А у нас – пятьсот сотрудников. И всё. Можно бы, конечно, сесть купцами на оживленном перекрестке. Так нет перекрестка. Место выбрали, как я говорил, с заскоком. Что еще? Природные богатства продавать? Марь Иванна, прямо тут у нас есть природные богатства?

Он покосился на безмолвную учительницу.

– Правильно, – вздохнул он. – Прямо тут у нас природных богатств нет. Лес на сопках мелкий. В урочище, правда, ого какой – но до урочища восемьдесят с гаком. Месторождений, даже песка и глины – нет. Не, я все же не понимаю, какой идиот распорядился строить здесь? Есть же за Скалками замечательная долинка, не хуже, чем на яйле! Нет, надо жить на склоне горы! Грянет катастрофа – а здесь даже места под огороды не хватает! На тридцать тысяч дармоедов сколько земли надо? Марь Иванна, забыл, какой у нас минимум самообеспечения по региону? Два гектара на душу, что ли, в зоне рискованного земледелия… Да столько полей не ближе, чем за перевалом, можно найти! Правда, есть золото…

Класс моментально насторожился. Где – золото?! И даже Марья Ивановна удивленно подняла голову. Про золото она не слышала! А хотелось бы!

– Закатайте губы обратно! – доверительно посоветовал Володя. – Это по Черемшанке, если не знали. Только там не более двух марок. И считается стратегическим резервом. В смысле, если полезете с колодой – руки по самые плечи оборвут. Марь Иванна вам потом расскажет, что такое марка, и колода тоже. И почему лучше с колодой не лезть! Кстати, если лезть – так это повыше на двести км. Там самородковое. Только городу это не поможет все равно. Труд старателя очень тяжелый, мало кто преуспеет. И получается что? Получается, ребята… учите-ка географию! И сваливайте, пока не поздно!

Под заслуженное молчание Володя вернулся на место. Марья Ивановна тоскливо оглянулась на дверь. Нет, спасительный звонок не звучал.

– Марь Иванна, а две марки – это много? – тут же раздался страшный вопрос…

Потом Марья Ивановна горько плакала в учительской.

– Урок сорвали? – сочувственно спросила пожилая преподавательница химии.

– Хуже! Переписчиков отвечал! А они потом меня спрашивают, чего он наговорил – а я не знаю! Стою, как дура!

Талантливый мальчик! – вздохнула учительница химии. – Страшный человек. Не убивайся, милая, тебе еще очень повезло!

Старая учительница задумчиво уставилась в окно.

– Был у меня когда-то класс, – призналась она. – Как уж их судьба подобрала, таких одаренных? А они еще и тянулись друг за дружкой! Вот там было…

– И что было? – спросила Марья Ивановна, вытирая глаза.

– Мы на уроки боялись ходить, – просто ответила учительница. – А тебе повезло. Один он такой в классе. Бьется, бьется – а изменить всех не может.

Учительница химии ободряюще погладила молодую коллегу по плечу и ушла.

А Марья Ивановна подошла к зеркалу. Восстановила внешний вид. И решила: борьба только начинается! В конце концов, Володя действительно один. А их – много!

Дребен Хист. Империя и степь вместе навсегда!

– Император, не разделяю твоих опасений! – честно заявил Вотра Урсаш. – После нашей безоговорочной победы над всеми – к чему тройная линия караулов вокруг лагеря?

– Например, чтоб служба медом не казалась! – выдвинул железный аргумент эпсар Джайгет. – И граница на замке!

Бывший пограничник тоже считал, что охраны много не бывает. И дай ему власти побольше – он бы еще и секреты по лагерю разбросал. Круглосуточные.

– Например, чтоб союзники под дых не двинули! – буркнул Хист. – Приближается дележка пирога, и сейчас такое начнет вылазить – что из эльфов, что из гномов!

– Зато степняки вне подозрений! – заметил Джайгет.

– Ну да, они наши самые близкие друзья! – кивнул Хист. – Из чего следует: могут двинуть больнее всех, им это удобно.

Охранник у императорского шатра осторожно приветствовал начальство.

– Девочки спят? – понимающе спросил Хист.

– Господиня Здрава на стрельбище, тренируется, – доложил «Кулак». – А Яха, конечно, спит!

Яху боец почему-то считал не господиней, а плюшевой игрушкой, которую можно тискать, целовать, ставить дружеские подножки на выходе из шатра и рассказывать похабные байки. Хист потемнел и резко шагнул внутрь. И замер.

– Джайгет! – сказал он странным голосом. – Говоришь, граница на замке? Ну, зайди, полюбуйся. Ворта, и ты тоже! Может, потом охране чего ласкового скажешь.

У императорского ложа вольготно расположилась боевая звезда эльфов.

– Эльфы, – нехорошим голосом констатировал Джайгет.

– Если сквозь посты просочились, значит, чего-то им надо! – глубокомысленно добавил Ворта Урсаш.

– И это явно не помощь предложить! – буркнул Хист.

– Потому что если помощь – тогда у Яхи в постели не сидят!

– У Яхи в постели Хист справляется!

– И ему всегда найдется помощь, если чего…

Эпсары спохватились и замолчали.

– Принц, они нас передразнивают! – обиделся первый эльф.

– А пойдем отсюда к Ласточкам? – тут же предложил второй. – Ласточки не передразнивают!

– А они звали? – задумался третий.

– А когда нас это смущало? – резонно возразил четвертый.

И прохиндеи, повеселев, совсем было собрались по девкам.

Но задержались.