Дорога на Компьен

Он отправился в кухню своих малых апартаментов и самолично сварил кофе. Затем поставил все необходимое на поднос и по потайной лестнице, по которой ходил только он, прошел в апартаменты Аделаиды. Глаза Аделаиды засияли от радости, она отпустила служанку и с чрезмерной почтительностью присела в реверансе — все жесты ее вообще отличались аффектацией. Луи она показалась еще более возбужденной, чем обычно.

— О, кофе! Возлюбленный сир, какой счастливый день!

— Возлюбленная дочь моя, — ответствовал король, — не стоит так волноваться. Прошу вас, встаньте, я прихожу к вам именно потому, что спасаюсь здесь от придворного этикета.

— Дорогой папа, — расхохоталась Аделаида, — я позвоню, позову Викторию, но прежде позвольте мне насладиться хотя бы несколькими минутами с вами наедине.

— Наедине... — задумчиво повторил король. — Да разве возможно нам оставаться наедине? Здесь, даже когда нам кажется, что мы пребываем в одиночестве, за нами все равно следят невидимые глаза и нас все равно слушают чьи-то уши.

Аделаида прижала палец к губам:

— Интриги, — прошептала она, — повсюду интриги.

— Моя дорогая, как же они вас занимают! Но позвольте угостить вас кофе.

— Милый папа, вы готовите лучший кофе в мире.

— Вы льстите мне, дочь моя.

— Но это невозможно! Ни одна похвала не может в достаточной степени оценить ваши достоинства.

— Ну, Аделаида, как погляжу, вы научились делать весьма цветистые комплименты. Так что там насчет интриг? О чем вы попросите меня сегодня?

— Ах, сир, о снисходительности к бедным иезуитам. Разве это не поистине святые души? Я знаю, что мадам де Помпадур терпеть их не может и жаждет лишить их всяческого влияния, да это и понятно, не так ли? Она их боится, боится, что они все-таки смогут заставить вас дать ей отставку.

— Но если б я слушал церковников, я бы не смог и наслаждаться теми милыми встречами со своими дочерьми, встречами, которые, как мне известно, они называют «оргиями».

Аделаида в ярости топнула ножкой:

— Оргии!.. Какая чушь!

— Я ведь так вас люблю... Возможно, мы действительно несколько злоупотребляем вином на наших маленьких ужинах — на этих очаровательных ужинах в нашем интимном кругу.

— Глупости! Глупости! — кричала Аделаида, по-прежнему топая ногами. Лицо ее пылало.

— Хватит, дорогая, теперь позовите ваших сестер, а то кофе совсем остынет.

Аделаида потянула за шнурок колокольчика, расположенного в соседних апартаментах Виктории, и не прошло и нескольких минут, как появилась запыхавшаяся Виктория и также присела в реверансе перед королем. Аделаида взирала на сестру сурово.

— А вы позвонили Софи? — спросила она.

— Да, Аделаида.

—А теперь, моя дорогая, — обратился к Виктории король,— сядьте рядышком, выпейте кофе, который я для вас приготовил, и поведайте мне свои новости.

Через пять минут появилась и Софи. Короля позабавило, что, приседая перед ним, Софи смотрела не на него, а на Аделаиду, как будто взглядом испрашивала у сестры дальнейших указаний.

— Вы позвонили Луизе Мари? — строго спросила Аделаида, и Софи в испуге прижала руки к губам. — Ну конечно, вы снова забыли! Вернитесь к себе и немедленно ей позвоните.

Софи юркнула в дверь. Луи и не посмотрел ей вслед — он не очень-то гордился своей дочерью Софи. И Викторией тоже — она, конечно, была девушкой забавной, но всецело находилась под каблуком у Аделаиды.

— И чем вы занимались, когда услышали звонок? — осведомился у нее Луи.

Виктория глянула на Аделаиду, а та строгим тоном приказала:

— Рассказывайте. Его Величество задал вопрос и теперь ожидает ответа.

— Я сидела в кресле, — ответила Виктория и снова взглянула на Аделаиду, словно спрашивала: «Правильно ли я сказала?»

— Сидела, — повторил король. — И, наверное, читала?

— О нет, я ела. Цыпленка с рисом, — взгляд Виктории ожил при воспоминании о приятном.

— И вы бы предпочли по-прежнему сидеть в кресле и есть цыпленка с рисом, а не пить кофе здесь, в обществе вашего отца?

Виктория снова взглянула на Аделаиду, и та ответила за сестру:

— Конечно же, нет! Для Виктории великая честь пить кофе не только поданное, но и приготовленное лично Его Величеством.

— Да, да, — торопливо подтвердила Виктория.

— Тогда воспользуйтесь этой привилегией, — сказал король. — Боюсь, это единственная оставшаяся вам радость, потому что пока мы здесь болтали, кофе совсем остыл. А вот и Софи!

— Так вы позвонили Луизе Мари? — снова спросила Аделаида.

Софи кивнула.

Луи подумал, что из всех его дочерей Софи — самая непривлекательная. Она не смела взглянуть ему прямо в лицо и приобрела раздражающую привычку смотреть на него как бы исподтишка. Правда, Аделаида уверяла, что она на всех так смотрит. Софи боялась людей, и бывали дни, когда она замыкалась в упорном молчании. Порою она бросалась в объятия своих мамушек и горько рыдала, но когда у нее спрашивали о причине слез, она не могла промолвить ни слова.

— Идите сюда, дитя, — сказал Луи. — Хотите кофе?

Софи взглянула на Аделаиду, Аделаида кивнула, и Софи с видимым усилием произнесла:

— Да, Ваше Величество.