Дорога на малолетку

— Это с Жариково кресты приехали, угостили. Там щас самый сенокос на пластилин.

Виталий с видом знатока кивал в ответ, хотя сам не понимал даже, что такое пластилин. Он знал только про «химку» и гашиш. Дон передал папиросу Вратскому, а сам опять задержал дым в легких. В этот момент Виталий почувствовал, как что-то начало сильно мутить мозги. И глаза, казалось, стали становиться тяжелее. Голова немного закружилась, и он тупо смотрел, как Вратский зачем-то стягивает папиросную бумагу вместе с наркотиком еще больше, и как-то странно ее загибает. Пока Виталий пытался сообразить, зачем он это делает, волна мути в голове поднялась еще больше. Когда Вратский передал ему папиросу, первым желанием было передать ее дальше, но взгляд парней опять заставил его затянуться и вдохнуть наркотический дым. Посмотрев на загнутую папиросу, содержимое которой заканчивалось, он сделал еще одну затяжку и передал папиросу Дону.

— Да добивай уже, да пойдем. Щас урок уже начнется, — сказал Дон и поднялся на ноги.

Виталий не совсем понял смысл слова «добивай», но судя по тому, что содержимое уже заканчивалось, он подумал, что надо ее затушить. Он увидел под ногами камень и начал бить огоньком папиросы об этот камень.

— Че ты гонишь, что ли? — возмущенно спросил Вратский, поднимаясь. — Надо было мне дать, я бы сам тогда добил.

Виталий посмотрел на него снизу вверх непонимающим взглядом. Вернее, он понял, что добил не так, как надо. Но как надо было, не знал. Ситуацию спас Дон.

— Да ладно, там уже не было ни х…я. Пойдем, щас ПДД начнется уже, — сказал он, и вышел из-за забора во двор бараков.

Вратский сразу последовал за ним. Виталий тоже поднялся, но это получилось уже не так легко, как раньше. Ноги слушались, но в голове уже начался процесс. Он посмотрел в последний раз на остатки папиросы, которую он добил как-то не так, как надо было, и пошел вслед за парнями. Они оглянулись на догоняющего их Виталия, и Дон спросил:

— Ну как пластик?

Виталий поднял вверх большой палец и натянуто улыбнулся.

— Че-то он бледный, смотри, — показал на лицо Виталия Вратский.

Дон зашел вперед, внимательно посмотрел в лицо Виталия и спросил:

— Ты как? Нормально?

— Да все ништяк, че ты, — с улыбкой выговорил Виталий, но язык при этом явно заплелся.

— Ты смотри, как его торкнуло, — засмеялся Вратский на ходу. — Ты смотри не спались там на уроке. А то ПДДшник мастаку сразу сдаст.

— Да все нормально. Че ты? Говорю же, нормально все, — взяв себя в руки, сказал Виталий уже более твердым голосом.

Про себя он отметил, что, оказывается, заплетающийся язык можно проконтролировать. Это с непривычки он у него заплелся сразу.

— Да х. йня, один урок остался, — махнул рукой Дон.

Они перешли через дорогу. Возле входа в старый корпус стоял Димон. Он удивленно посмотрел на возвращающуюся троицу и спросил:

— Где вы были-то там? Я во двор зашел, вас не нашел.

— А кто тебе сказал, что мы там? — вместо ответа спросил Дон, проходя мимо него в корпус.

— Пацаны сказали в курилке, что вы туда пошли, — просто ответил Димон и увидел лицо подошедшего Виталия. Он удивленно спросил: — Ты че, Виталь? Че с тобой?

— А че со мной? Нормально я, — ответил Виталий, глядя на него тяжелыми красными глазами.

То ли от жары, то ли от ходьбы, разогнавшей отравленную кровь по организму, язык Виталия опять заплелся. Дон оглянулся и с веселой, не злой усмешкой сказал Димону.

— Обкурился он. Не видишь что ли?

— Вы там сядьте на последнюю парту на ПДД щас, — посоветовал Вратский, тоже обернувшись. — А то он бледный, глаза паленые, ПДДшник может спалить его на первых партах.

— Да-да, конечно, — ответил Димон и молча уставился на Виталия, который остановился на проходе.

Прозвенел звонок, и толпа повалила в корпус. Димон освободил им дорогу и отошел в сторону, отводя за собой и Виталия.

— Ладно, мы пошли, — сказал Дон, который был с Вратским уже по ту сторону двери. — Подойдете.

— Давайте-давайте, — махнул рукой Димон и опять уставился на Виталия, который стоял пошатываясь, и сплевывал обильно выделяющуюся слюну. — Виталь, ты че, в натуре обкурился? — удивленно спросил Димон, подойдя вплотную.

— Ну да. А че? — спросил Виталий, с трудом сохраняя равновесие.

Голова его кружилась и была тяжелой. Глаза были еще тяжелее, и он явно их чувствовал, чего раньше никогда не было. Не болели, а вот именно чувствовал их, что они есть, эти глаза. И что с ними что-то не то. Он поднял взгляд и посмотрел на Димона.

— Е…а-ать, — недоуменно протянул Димон, заглянув внимательней в эти глаза и оглянулся. — Да тебе нельзя щас на урок так идти. Пошли отсюда.

Он схватил друга за руку и повел к выходу из двора училища. Виталий не сопротивлялся и шел за ним, но из ставшей вдруг ватной руки выпал пакет с тетрадями. Димон недовольно развернулся и сам подобрал пакет. Заходившие последними в здание парни недоуменно посмотрели на друзей, но ничего не сказали. Димон еще раз оглянулся на них и вывел Виталия за территорию училища.

— Все, уходим отсюда, — не терпящим возражения тоном сказал он. — А то щас обрыгался бы еще на уроке, и пи…дец.