Дорога на плаху

«Зацепило за живое шефа, — думал Николай, — нервничает, не доверяет. Раньше все грязные и мокрые дела на меня свешивал. Тут сам. Я то вижу, почему? Актриса Савинова давно не загадка. Евгения — тоже. Слишком уж похожи. Она и Савинова. Я тогда голову ломал. Выходит и парень, к которому едем — его сын? Ну, дела! Как в страшном сне. Надо бы когти рвать. Но разве живым отпустит. Слишком много знаю. Выход один — шлепнуть самого, тогда рвать когти. Пожил. Но к этому надо подготовиться: его голыми руками не возьмешь. Тянуть долго — менты заметут, не успею. Савинова для него стала тем айсбергом, на который напоролся „Титаник“».

С такими невеселыми мыслями Николай подрулил к зданию, где находился компьютерный центр. Он бывал в нем. Несколько огромных залов, где можно приобрести любой компьютер, научиться на нем работать, обслуживать, получать программы.

Николай первым прошел в учебный зал и почти сразу же увидел того, кто ему нужен. Парень стоял перед немногочисленной аудиторией и что-то объяснял, высвечивая на мониторе какие-то таблицы. Затем он прошелся по рядам.

Николай оглянулся на Игоря. Он стоял у двери, опершись на косяк, в позе страдающего человека. Николай прошел к парню уверенно, ошибиться было невозможно: слишком разительное сходство с Костячным.

— Вы Анатолий Кузнецов?

— Я вас слушаю, — сказал он голосом Костячного.

— Я — член благотворительного фонда, — Николай вытащил визитную карточку, вертя ею, продолжил: — Фонд оказывает единовременную помощь пенсионерам. У вас родители, мы знаем, на пенсии. Нам бы выдать им небольшую сумму. Вы можете ее получить. Это немного, на двоих шесть минимальных окладов. Вот ведомость, но, расписываясь в получении, оставьте их адреса для отчета.

— А не лучше ли вам проехать и самим выдать? — попытался отказаться Анатолий, и Николаю показалось, что говорит Игорь.

— С удовольствием бы, но у нас тысячи пенсионеров. Вручение денег их сыну — разве не все равно.

— Как будет угодно, — Анатолий взял ведомость, расписался в получении против фамилий, не обращая внимания, стоят там инициалы или нет, приписал адрес, взял деньги. — Спасибо.

— Прощайте, вы мне сберегли час времени, — с этими словами Николай направился к Игорю, который пристально наблюдал за процедурой.

— Он здорово на тебя похож, такой же голос, стать, глаза, нос, — сказал Николай. — Вылитый Костячный младший.

— Ты взял адрес?

— Да.

— Едем. Послушаем, что скажут его старики.

— Думаю, они ни за что не скажут правду.

— Заткнись! Я заставлю.

— Как знаешь, если тебе не нужен собеседник в этом вопросе, я умываю руки.

— Ты должен понять мое состояние, Николай, — с горечью сказал Игорь.

— Мы совершили непростительную ошибку с Савиновой.

— Терпеть ее шантаж? Она была непредсказуема. Нам просто надо довести дело до конца. Кузнецовых не трогаем, мы их просто купим. Кто пожелает своему сыну несчастья? Они будут молчать. Но мне нужна правда. Когда глаз не видит — сердце не болит. А теперь?

— Согласен.

— Мы возьмем Анатолия к себе.

— Вряд ли он согласится. Парень — ведущий специалист. Он написал и издал книгу для пользователя компьютера. Вот она, посмотри. Вчера купил. — Николай вынул из бардачка книжку объемом в сто страниц и подал Игорю.

— Я не сомневался в том, что он способен, — заулыбался Костячный, рассматривая красочное издание. — Он талантлив. В такие годы просто профессорские знания!

Афганец молчал. Ощущение дискомфорта в создавшемся положении усиливалось. Особенно после убийства детектива. Подобное он испытывал, когда в составе сильного отряда участвовал в полковой операции по уничтожению душманов, которые засели в ущелье и контролировали дорогу. Разведка доносила о их сосредоточении в квадрате А. До него вела извилистая горная дорога. Уверенность в своей силе, среди громоздящихся с обеих сторон скал, рассеивалась: не знаешь, что тебя ждет за каждой извилиной дороги — засада и смерть, или жизнь? И хотя они ждали боя, начался он внезапно, на невыгодном для отряда участке. Пуля снайпера пробила Николаю голень. Прапорщик полгода лечил ногу в госпитале, но хромота осталась, и его списали. С годами хромота почти исчезла, но тогда она оказалась решающей в его судьбе.

Сейчас афганец затылком ощущал наведенную на него следственную винтовку, убойная сила которой дальше снайперской. Впервые дискомфорт он почувствовал, когда ему донесли о том, что делом Савиновой заинтересовалась московская бригада, которую возглавляет генерал Климов. Николай слышал о его хватке, знал, что начинал он свою карьеру в Красноярске. Год или два возглавлял управление, затем отвалил в столицу. И вот здесь прижимает к ногтю новорусскую уголовную вошь. Скоро доберется до нашей фирмы. С Костячного спесь слетела недавно, когда свой человек донес, что сотрудницу его фирмы арестовали, как детоубийцу. Николай прекрасно знал о связи шефа с Евгенией Кузнецовой.