Дорога на плаху

— Что ты говоришь, неужели лед тронулся!

— Пройдет немного времени и он — мой! Но я бы хотела продолжить наш прерванный, окончанием обеда, прошлый разговор.

— Ты о чем Лиля?

— Вы говорили, что у Бориса есть любимая женщина в далеком снежном Омске, и она не безупречна. В чем? Это важно знать.

— Да, она не безупречна. Но могу ли я говорить о ней без согласия на то сына? — усомнилась Валентина.

— Но он ничего не узнает. Возможно, это просто не пригодится, так, на всякий случай.

— Мне, конечно, неприятно, что сын влюблен в женщину разведенку, к тому же его усилиями оправданную в одном неприглядном деле… — Валентина Александровна спохватилась, умолкла, сделав отчаянные глаза.

— В каком? — нетерпеливо воскликнула Лиля.

— Нет-нет, я молчу! Но ты уже кое-что знаешь. Прошу ни слова сыну, иначе ты — мой враг, а не друг.

— Ну что вы, Валентина Александровна, Борис не должен ни о чем догадываться. Я уверена, нам вместе надо использовать ее слабости, отравить ей жизнь так, чтобы она не только не претендовала на руку и сердце Бориса, а даже не помышляла о нем.

— Она-то как раз и не претендует, угнетенная своим прошлым, как сентиментальный человек, не может забыть свои ошибки, поверить в нового мужчину и связать с ним жизнь, хотя, по словам Бориса, любит его, считает своим спасителем, боготворит его, пишет ему длинные лирические письма. Борис отвечает тем же, надеется, что хандра рано или поздно пройдет, и тогда он предложит ей свою руку.

— Боже мой! Но кто она такая? Чем занималась, коль попала в переплет?

— Она программист компьютеров. Но весьма не глупа. Ей всего двадцать лет.

— Но что она натворила?

— Лиля, не спрашивай! Я не могу ничего тебе рассказывать, иначе гнев сына будет настолько силен, что нам несдобровать обоим.

— Хорошо, — согласилась Лиля, — а что, если я возьмусь и узнаю о ней все до мелочи.

— Но как ты это сделаешь? Она так далеко, а жила еще дальше, в Красноярске, где работал Борис, где был смертельно ранен и чудом выжил. Я так боюсь за него.

— Я тоже! Зачем ему эти бандиты! Они так всесильны, неуловимы и неистребимы. С другой стороны, люди гибнут, как мухи, всюду. Мой отец, вы знаете, погиб в своем грузовике. Уснул за рулем, сам разбился и прихватил с собой две жизни. Даже у нас, в бухгалтерии, небезопасно. Подружка нашей главбухши угодила вместе с начальником на скамью подсудимых. Он принудил ее сначала к сожительству, хотя она замужем, но молода, потом заставил перегонять деньги в какую-то сомнительную организацию за липовый товар. Их накрыли. Оказалось, воровали миллионами. Так что везде опасно.

— Ты, права, Лиля. Народ сошел с ума. Педагоги, на что должны быть с чистой совестью и не запятнаны — они же воспитатели, моральная прослойка общества, но тоже погрязли в махинациях с аттестатами и дипломами. Одни просто продавали аттестаты и дипломы, другие подтасовывали знания учащихся под золотые и серебряные медали. И это во многих школах и вузах. И кто — директора школ, завучи, деканы! Ужас, в каждой газете что-то найдешь криминальное. Не дай Бог, тебе связаться с лихими людьми.

— Ну, что вы, Валентина Александровна, я ни с кем не завожу романов только из боязни влипнуть в какую-нибудь историю, и ваш Борис — моя мечта.

— Я бы очень хотела вашего союза. Но то, что ты задумала, Лиля, это тоже преступление против личности.

— Это борьба за любовь, Валентина Александровна, только и всего. Борьба двух влюбленных женщин. Я же не собираюсь ее умерщвлять.

— Какие страхи ты говоришь.

— Я просто хочу выведать ее слабые стороны и на них интриговать. Длительная разлука нам только на руку. Он переживет любовь к ней, я же не навязчивая, внимательная, буду рядом. Посмотрим, кто кого?

— Лиля, обещай мне не делать ничего противозаконного. Иначе Бориса ты не добьешься.

— Я это прекрасно понимаю. Кстати, как фамилия Евгении.

— По мужу Кузнецова, а девичья — Рябуша, — неохотно сказала Валентина.

— Ну-ну, Валентина Александровна, не стоит нагнетать сумрачную атмосферу, я ни в коем случае не затрону самолюбие Бориса, ведь мне надо еще завоевать его любовь! — с пафосом самоуверенного человека закончила Лиля и распрощалась с будущей, как ей казалось, свекровью.

IX

Около восьми вечера Петраков, представившись детективом, разговаривал с дежурным врачом хирургического отделения, куда в первой половине дня он доставил умирающую девушку. С трудом, но жизнь ее отстояли. Сейчас она спит, и рядом с ней мать.

— Кто-нибудь еще интересовался девушкой? — спросил Борис дежурного врача отделения.

Тот пожал плечами и посоветовал с таким вопросом обратиться к медсестрам на посту. Петраков последовал его совету.

— Скажите, не интересовался ли кто Олесей? — спросил он медсестру.

— Появлялся один высокий белобрысый парень, сказал, она его подружка, расспрашивал в какой палате и с кем лежит.

— Вы сказали?

— Да, Олеся лежит в общей палате на шесть мест, рядом с ней мать, ночью ее сменит сестра Маргарита.

— И он навестил девушку?

— Нет, он, похоже, застеснялся, поблагодарил и ушел.