Дорога на райский остров

Отец и мачеха знают, как обстоят дела между мной и Магнусом, однако я считаю, что они не понимают, насколько серьезны наши намерения. Подозреваю, что они считают это детским романом. Телячья любовь, так это называют. Похоже, они забывают, что мне уже восемнадцать, а Магнус старше меня на три года. Мы не дети, однако я полагаю, родителям трудно понять, что их дети взрослеют. Странно, ведь еще совсем недавно мачеха рассуждала о том, что надо устраивать для меня вечера, чтобы я могла найти себе мужа. Наверное, достойным браком они сочтут лишь тот, который устроят сами.

В последнее время здоровье отца ухудшилось. Иногда у него очень усталый вид. Мачеха очень заботится о нем. Вечно суетится вокруг него — если отец сидит в саду, и при этом дует холодный ветер, она мчится к нему с пледом, чтобы укутать ноги, а когда он ложится вздремнуть, всегда проверяет, подложил ли он подушку под спину. Отец журит ее за то, что с ним обращаются, как с инвалидом. Однако как он этим наслаждается!

Я была очень рада, когда вскоре после моего дня рождения Десмонд Фидерстоун исчез. Я боялась, что он станет болтаться по округе, подстерегая меня, когда я буду выезжать. С большим облегчением узнала, что он уехал. Я пишу обо всем этом лишь для того, чтобы оттянуть ужасный момент, когда я должна написать о страшном событии.

Фредди и я поехали в двуколке в Большой Стэнтон. Мы прекрасно провели день, зашли в мастерскую и побыли с Магнусом. Я вела двуколку домой, опьяненная счастьем. Когда мы подъехали к конюшне, нам навстречу выехал всадник.

Он придержал лошадь и поклонился в знак приветствия.

— Я правильно предположил — вы ведь мисс Мэллори? — спросил он.

Я была поражена. Он был мне смутно знаком, но я не могла припомнить, кто это. Я ответила утвердительно.

— Мне показалось, я узнал вас. Когда мы познакомились, вы были гораздо моложе.

— Теперь вспоминаю. Вы друг моего брата. Мой голос оборвался. У меня возникло ужасное предчувствие.

— Мне необходимо поговорить с вами. Могу я оставить лошадь в стойле и войти в дом?

— Что случилось? — воскликнула я. — Скажите мне теперь же. Что-то с братом? Он мрачно кивнул.

— Мы так волновались, — сказала я. — Он… умер?

— Корабль потерпел крушение далеко у побережья Австралии. Боюсь, что я один из немногих оставшихся в живых.

У меня закружилась голова. Я схватила Фредди за руку.

— Фредди, беги разыщи тетю Лоис. Скажи… что у нас гость.

Я отвела Джеймса Кардью в конюшню, и, пока грум принимал у него лошадь, мы молчали. А потом медленно пошли в дом.

— Не могу передать, как горестно мне приносить вам такую скорбную весть, — наконец, произнес Джеймс. — Однако я приехал повидать вас и вашего отца.

— Вы хорошо сделали, — отозвалась я. — Отец в последнее время неважно себя чувствует. Я первая скажу ему.

Отец дремал в саду. Я подошла к нему и сказала:

— У нас гость. Это мистер Джеймс Кардью. Вы его помните? Он приезжал к Чарлзу, как раз перед их отплытием. Чарлз…

Никогда не забуду, какое лицо стало у отца. Он был убит. Вид у него стал усталый и постаревший.

Мачеха спустилась и села рядом с отцом, держа его за руку. Джеймс Кардью стал рассказывать о путешествии, о страшной ночи, когда произошло крушение. Мне казалось, что это судьба, поджидающая всех, кто бросает вызов морю. Я так много слышала об опасностях от Магнуса — и теперь я словно вновь слушала эту трагическую историю. Только эта заканчивалась смертью.

Джеймс Кардью оставался с нами недолго. Наверное, он чувствовал, что своим видом только усугубляет наше горе.

Сегодня вечером наш дом в трауре.

1 АВГУСТА.

Мы по-прежнему печальны. Не можем поверить в то, что больше никогда не увидим Чарлза. Мачеха сделала все возможное, чтобы подбодрить отца. На следующий день после отъезда Джеймса Кардью у него был новый приступ. Мачеха настояла на визите врача. Тот сказал, что ничего удивительного — ведь отец пережил такое потрясение.

Это был особенно сильный приступ. Отец оставался в постели неделю. Мачеха читала ему вслух Библию, и это, казалось, приносило отцу большое утешение.

Спустя несколько недель после случившегося отец все-таки поднялся. Он отправился в Большой Стэнтон к своим поверенным.

Позже он поговорил со мной.

— Видишь ли, Энн Элис, все это сильно меняет дело. Это означает конец рода Мэллори. Веками Мэллори жили в этом доме. А теперь цепь прервалась.

— Разве имя имеет такое большое значение? — спросила я.

— Значение имеет семья. Люди очень ценят семьи. Мне надо думать об этом доме и обо всем остальном. Если ты выйдешь замуж и уедешь, что тогда? Семья будет разбросана, имя утрачено. Чарлз продолжил бы наш род здесь.

— Да, я понимаю, — ответила я. — Но когда все уже сказано, так уж ли это важно? Люди должны быть счастливы. Они находят счастье с другими людьми, а не с домами и именем.

— Ты рассуждаешь, как влюбленная девушка. Это Магнус, не так ли?

— Да, Магнус.