Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка

— Молодец! — вскидывая СВД, проорал Бойко. — А-а, б…, лови, сука!.. Марик, давай еще одну, чуть правее, где переход…

Со второй Ф-1 всё получилось не хуже, чем с первой. Рванула она опять на земле, метрах в десяти от навеса под переходом. Стрельба по башне сразу же прекратилась. Но через пару секунд вспыхнула вновь, переместившись, правда, куда-то за стены "универмага". Видимо, противник временно оттянулся вглубь здания и теперь пытался отразить атаку с тыла.

— Так, сержант их чихвостить начал. Ну что ж, готовься, Марик, скоро опять полезут.

— Ага, — пробормотал Кацнельсон, привычным движением завернул гранату в тряпицу, сунул ее в стеклянный сосуд и… так же привычно дернул чеку. И только потом с удивлением воззрился на разогнутые усики и кольцо на указательном пальце. "Твою мать! Обратно, что ли, воткнуть? А, ладно, хрен с ней, в стакане постоит, все равно бросать придется". На тяжелом металлическом столе, что стоял в трех шагах от стены, нашлась хорошая выемка, как раз под стакан. И Марик с облегчением вставил "подготовленный к взрыву" пузатый бокал с гранатой прямо в углубление на столешнице. "Фух, удачно. А сейчас к окну — наблюдать".

Хлопнула дверь, выходящая на лестницу. Появившийся в проеме Свиридяк объявил:

— Три пролета, как корова языком слизнула. А Макарыча вашего я не нашел.

— Как это не нашел? — нахмурился майор. — Куда ж он делся?

— А бог его знает? Может, наружу выскочил или… к "фашам" подался? — ухмыльнулся Тарас, присаживаясь на корточки.

— Ты ври-ври, да не завирайся! — возмутился Марик. — Чтоб Макарыч, да к бандитам!

— Да ладно, шучу я. Не мог, так не мог, — примирительно поднял руки особист. — Просто нет его там. Я, по крайней мере, не разглядел.

— Хорошо, — вздохнул Бойко. — Потом разберемся. А сейчас давай-ка на крышу. Надо бы за пожарной лестницей присмотреть.

Свиридяк насмешливо посмотрел на майора и требовательно протянул руку. Бойко скривился, но все же вытряхнул из рукава миниатюрный МСП и, взвесив его на ладони, бросил Тарасу. Тот поймал пистолет, скептически осмотрел. Переломив стволы, проверил сдвоенную обойму:

— Н-да, из такого только застрелиться можно.

— Ничего-ничего, зато уж наверняка, без вариантов, — пробурчал майор и жестом указал на дверь в другом конце помещения. Свиридяк еще раз хмыкнул, окинул оценивающим взглядом бойцов и проследовал к выходу на кровлю. После того, как особист, оглянувшись напоследок, исчез в темном проеме, Кацнельсон оторвался от окна и с сомнением в голосе произнес:

— Не пойму я что-то, товарищ майор. Наш он человек или непонятности какие имеются? Оружие вы ему дали, но к бою особо не подпускаете. Неясно мне тут чего-то.

— Да наш он, наш, — чертыхнулся Бойко. — Власть только любит. Чересчур, по-моему. Слабину дашь разок, так тут же командовать начинает. А нам сейчас не до этого. Закончим дело, а уж потом решим, кто, куда и на кого собак вешать будет. Ну, или там ордена с медалями.

— А-а, понятно, — отозвался Марик, возвращаясь к наблюдению за противником.

За стеной "торгового центра" опять что-то бумкнуло. Последние остающиеся в витражах стекла задрожали, а затем с гулким звоном обрушились на бетон.

— О, кажись, пушка танковая… Ага, и еще раз.

— Щелочку, видать, сержант нашел, по колоннам лупит. Молодец! Гляди внимательней, Марик, щас полезут гады.

И точно, внизу, сразу в нескольких местах, что-то мелькнуло, а затем под звуки выстрелов несколько бандитов попытались перебежать через двор. Двоим это удалось. Еще трое остались лежать на земле. Дважды щелкнула СВД, один раз — трехлинейка. И тут же — свинцово-стальной ответ по окнам техэтажа, веером разнокалиберных пуль смахнувший с гудящих арматурой стен очередной слой цементного крошева.

— Черт! Марик, гранаты остались? Давай-ка еще одну, вниз, под переход, пока там эти злыдни делов не натворили.

Кацнельсон потянулся за оставленным на столе "заряженным" стаканом, но в этот момент ведущая на крышу дверь распахнулась, и по усыпанному бетонными обломками полу покатилась какая-то шипящая штуковина, отдаленно напоминающая лампочку с ощетинившейся резиновым ёжиком колбой.

— Уши, б…, уши! — заорал майор, бросаясь в сторону в надежде уйти от близкого разрыва светошумовой "Зари". Оторопевший Марик целую секунду смотрел, как командир ныряет за баррикаду из столов и ящиков, прижимая ладони к ушам, как что-то кричит ему, как пытается прикрыть зажмуренные глаза локтями… Лишь через секунду, через одну долгую секунду смысл происходящего, наконец-то, дошел до недоумевающего красноармейца. В тот миг, когда сильный, ломающий барабанные перепонки грохот и яркий слепящий свет целиком заполнили просторное помещение заброшенного чердака.

* * *