Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка

Расправившись с врагом, советский истребитель разворотом ушел вверх и, сделав полупетлю, вновь встал на боевой курс, теперь уже прямо на "башню". Вскочивший майор подхватил какую-то тряпку, нацепил ее на ствол СВД, и принялся яростно размахивать этим своеобразным флагом в надежде привлечь внимание лейтенанта. По всей видимости, летчик все же углядел мечущуюся по крыше фигурку комбата, поскольку не стал спешить с открытием огня, а лишь слегка отвернул самолет в сторону и пролетел метрах в сорока правее и выше. "Черт, он же против солнца шел! Глазастый, однако. А вот ты, товарищ майор, шляпа. А ну как, шмальнул бы лейтенант по крыше сразу из трех стволов? Так, на всякий случай. Вот смеху-то было б".

Дождавшись разворота серебристо-серого ястребка, Бойко подбежал к южному краю кровли и вновь замахал винтовкой, указывая стволом направление. На юго-запад, в сторону заброшенной воинской части. Рации у Бойко уже не было, так что вся надежда оставалась на то, что лейтенант правильно поймет смысл его судорожных телодвижений.

Як несколько раз качнул крыльями, набрал высоту и ушел к Волге. "Черт! Неужели не понял?". Однако через несколько секунд истребитель свалился в вираж и, обходя место боя по широкой дуге, устремился в нужном направлении. По всему выходило, что летчик всё же понял, что надлежит сделать. И понял правильно. По крайней мере, комбат очень на это надеялся.

Закинув СВД за спину, майор подскочил к обрезу кровли и, ухватившись за поручни пожарной лестницы, скользнул вниз, за парапет. Спуск много времени не занял. Пересчитав руками и берцами все имеющиеся на пути перекладины, Бойко быстро добрался до самой нижней, зависшей над землей на двухметровой высоте. Спрыгнув с нее, он рванулся к полуразвалившемуся забору, а затем дальше — к густым зарослям терновника. "Вроде бы мотоцикл там у бандюганов заныкан… Быстрее, черт, быстрее надо, пока этот гад до моих не добрался. Эх, хорошо бы лейтенант его приземлить успел…Сержант? С ним вроде бы все обговорено было, разберется…Марик? А вот тут ничего не ясно. Мистика, однако".

Увы, мотоцикла Сергей Васильевич в кустах не нашел. И потому, выскочив обратно к башне, рванул в сторону разрушенного "универмага", надеясь отыскать там какое-нибудь подходящее транспортное средство. Но уже на углу был остановлен негромким свистом.

— Товарищ майор, вас подбросить?

— Леся! Блин, ты как здесь очутилась!?

— Стреляли, — чуть насмешливо произнесла девушка, жестом предлагая майору занять место пассажира "стоящего под парами" байка. — Извини, дядя Сережа, но второго шлема у меня нет. Так что придется нарушать.

— Хрен с ним со шлемом. И с ПДД тоже, — отозвался майор, усаживаясь позади лейтенанта Клёновой. — Давай, Леся! Гони в городок!

— Как скажете, товарищ майор. Как скажете.

* * *

Фрицу Лямке было страшно. Страшно и непонятно. Так хорошо начавшийся вечер превратился в какую-то жуткую фантасмагорию…

Нет, поначалу все складывалось просто отлично. Даже более чем. Фриц подсчитывал в уме будущие барыши и снисходительно посматривал на суетящегося рядом корреспондента. Тот вовсю отрабатывал обещанный процент. То отскакивал в сторону в поисках выгодного ракурса, то наводил камеру на самого полковника, гордо вскидывающего подбородок. То что-то бормотал себе под нос, видимо, комментируя эпохальное событие. Памятник журналюга снимал фрагментами, отдельно голову, отдельно карабин, отдельно стоящих у его подножия бойцов в камуфляже. "Размер никак не угадаешь, а впечатление сильное. Ничего не скажешь, опытный прощелыга попался".

"Фюрер" с трибуны вещал какую-то муть, но скучающие бойцы "охранных отрядов" не дергались и строй не ломали. Только перетаптывались в нетерпении, дожидаясь, по всей видимости, окончания церемонии и предстоящей "раздачи слонов": денежных премий и последующего банкета. Хотя какой, цум тойфель, банкет? Банальная пьянка, и ничего больше. Лямке даже слегка поморщился, представив опухшие рожи "соратников", лезущих к нему со слюнями и предложениями "принять на грудь". "Тьфу, мерзость какая! Но, увы, придется потерпеть. Зато потом хорошо. Тихо, спокойно напишем отчет, отправим начальству и будем дожидаться последнего транша". Всплывшие из памяти цифры отозвались в душе советника лучшей на свете музыкой — звоном открывающегося кассового аппарата. "Сколько ж там нулей? О, это что-то! Жаль только, делиться придется", — мысль о нахлебниках оказалась не очень приятной, но расстраиваться по пустякам Фриц не стал, философски отметив про себя. — "Что ж, придется списать еще пару-тройку процентиков. На неизбежные, так сказать, трудности военного времени". Повеселев, он вновь изобразил внимание и интерес к происходящему.