Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы)

О том, что враг на этом участке не прорвался и был тогда отброшен, я мог судить по тому, что меня подобрали наши.

Чаще всего я вспоминал своих товарищей по службе в штабе армии. Почему все они так дружно отвернулись от меня? Ну, хорошо, я виноват и готов понести наказание. Но в данный момент я все-таки тяжело раненный человек. Ведь даже суд над преступником не может состояться, если обвиняемый болен. Смертная казнь откладывается, если у приговоренного повышена температура... Особенно часто я вспоминал нашего начальника штаба. Генерал всегда хорошо, я бы сказал - тепло ко мне относился. И вот такое ледяное пренебрежение. "Впрочем, - отвечал я себе на этот вопрос, его-то я больше всех подвел. Вероятно, он имел из-за меня крупные неприятности. Кто знает, быть может, командующий фронтом так-таки обозвал его бездельником и отстранил от должности?.."

Чего только не взбредет на ум, когда лежишь на госпитальной койке! Медленно тянулись дни, несмотря на посещения ленинградцев, несмотря на концерты артистов и пионеров. Еще медленнее тянулись ночи.

* * *

Как-то раз, измученный ночной бессонницей, я после завтрака и врачебного обхода забылся глубоким сном. Вначале сон был каким-то мутным. Потом стал проясняться.

Я неподвижно лежу на койке. Тело мое до подбородка укрыто белой простыней. Я умер. Глаза мои закрыты, но я слышу знакомые голоса и отчетливо представляю себе зрительно все, что происходит.

Вокруг койки толпятся мои товарищи по палате. Здесь и начальник госпиталя, и врачи, и медсестры... Здесь и генерал - начальник штаба армии. Возле него стоит адъютант... Идет гражданская панихида. Генерал говорит надо мной речь... Рассказывает о моей работе в штабе. Само собой, нахваливает покойника... Вот заговорили о роте капитана Федотова. И я понимаю: мое донесение дошло до штаба армии... А вот и самое главное. Тут меня охватывает страх: вдруг исчезнет мой сохранившийся пока слух и я не сумею дослушать...

"Навстречу подходившему подкреплению полз раненый боец, - говорил генерал. - Манойло его фамилия была. Он передал завернутые в тряпку донесения, документы и погоны офицеров, командовавших ротой... Вот такой факт, товарищи... Командование наградило всех бойцов роты посмертно орденами Красной Звезды. Командира роты капитана Федотова и принявшего на себя командование подполковника Зеленцова наградили посмертно орденами Красного Знамени".

"Как?! - думаю я. - Капитана Федотова и меня?! Несправедливо! Он и его бойцы - настоящие герои. А я? Что с того, что я в последний момент положил и свое заявление в железный ящик Федотова? Что с того, что я пошел в бой вместе с остатками его роты и сражался честно, до конца? Разве я сам не зачеркнул эти свои поступки?! Сколько раз бессонными ночами я раскаивался в том, что написал тогда свое заявление, и даже в том, что принял командование ротой..."

- Неверно! Неверно это! - кричу я и открываю глаза.

- Никак проснулся чудо-богатырь! - радостно восклицает генерал. - Ну, здравствуй, Зеленцов, здравствуй, дорогой! - Он нагнулся и крепко меня поцеловал. Раненые, столпившиеся вокруг, разом заговорили, зашумели. Послышались поздравления...

Генерал взял из рук адъютанта красную коробочку.

- Его наградили, а он кричит "неверно!", - сказал генерал, обращаясь к собравшимся. - Приказы командования не обсуждают! Сам должен это знать!

Слова его вызвали дружный смех.

- Ты что же, Зеленцов, - обратился ко мне генерал, - в прятки решил играть? Почему о себе ничего не сообщил? Мы же тебя и в самом деле похоронили. Вот поправишься - сходим на твою могилку, по рюмочке на ней выпьем.

Раненые, стоявшие возле меня и лежавшие на койках, снова рассмеялись.

- Ну, вот что, - сказал генерал уже серьезно. - Давай поправляйся и сразу ко мне в штаб, на прежнее место.

- Спасибо, товарищ генерал. За все спасибо... Только прошу меня перевести на строевую должность. Хотя бы на роту. А прежняя не по мне... Не подхожу я к ней...

Генерал нахмурился.

- Все штучки, штучки интеллигентские, - сказал он сердито. - А нельзя ли, доктор, - повернулся он к начальнику госпиталя, - вкатить ему перед выпиской в энское место хороший укол? Такой, чтобы сразу человеком стал... Ну и шляпа! Ладно, - закончил он, переждав новый взрыв смеха, - твое дело - поправляться. Придешь в штаб - там посмотрим, что с тобой делать...

* * *

Вот, собственно, и вся история. На прежнюю свою должность я все-таки не вернулся. Командовал полком. Потом был начальником штаба дивизии... После войны демобилизовался. По состоянию здоровья.

ШЕСТОЕ ЧУВСТВО