Дорога на Веллесберг

С сомнением хмыкнув, Игорь достал из кармана две маленькие плитки шоколада. С одной хитро смотрел утенок Дональд с шоколадкой в клюве. На другой обертке был изображен Микки-Маус. У него шоколад выглядывал из плотно сжатого кулачка. Вид у мышонка был воинственный, отдавать сладости он явно не собирался.

— Питайтесь, — тоном заботливого воспитателя в детском саду сказал Игорь.

Мы с Рыжиком одновременно разорвали обертки шоколадок. Микки на моей обертке зашевелился, разжал ладошку. Глаза у него засверкали, тоненький, знакомый по тысячам мультфильмов голосок произнес:

— И я, и все мои друзья любим шоколад с орехами фирмы «Байлейс»!

Запись кончилась. Микки-Маус на картинке опять замер. Шоколадку мышонок протягивал вперед. Даже на рисунке она выглядела аппетитно.

— А у меня молчит… — обиженно начал Рыжик. Но его прервал пронзительный возглас Дональда:

— Микки прав, но шоколад «Медовый» фирма «Байлейс» поставляет даже астронавтам Дальней Разведки!

Игорь задумчиво произнес:

— А ведь они упрятали в эти обертки не только динамик и синтезатор речи, но еще и блок сопряжения! Будь у нас побольше шоколадок, рисунки переругались бы, выясняя, какой шоколад вкуснее!

Рыжик рассмеялся: наверное, представил себе ругающиеся обертки. Игорь же продолжал:

— Чтобы придумать и начать производить эту ерунду, десятки людей годами возились с микросхемами, изобретали рисунки, движущиеся на обычной бумаге…

— Это жидкокристаллический рисунок, — вставил Рыжик. — Я читал…

— Я тоже. Ты бы хотел два или три года просидеть в лаборатории, уча Дональда раскрывать нарисованный клюв и ронять нарисованный шоколад?

— Нет.

— И я не хочу. И Мишка. Потому мы здесь, в степи. Потому мы роддэры, люди дороги, бродяги и путешественники! Мы не занимаемся бесцельной работой, не делаем вид, что нужны этому миру. Мы просто живем!

Игорь завелся, я это почувствовал. Сумрак, легкий ветерок, треплющий его семицветные волосы, новый, ошеломленно внимающий слушатель…

— Потому люди снова и снова бросают дома и выходят на дорогу. А все дороги сливаются в одну, имя которой — жизнь. Потому…

— Потому мы будем ночевать под открытым небом, — вставил я. Игорь обиженно замолчал.

— И, кажется, под дождем, — уточнил Рыжик.

Обычно мы берем с собой палатку и еще что-нибудь из туристского снаряжения. Но на этот раз оказались в дороге слишком неожиданно. Я глядел, как Игорь пытается соорудить шалаш из ни в чем не повинных кустиков. Потом взглянул на Рыжика. Разрекламированный Дональдом шоколад его не утешил. А с севера и впрямь наступали тучи. Где-то далеко, километров за пятьдесят от нас, дождь уже шел.

Я вздохнул.

— Игорь, в получасе ходьбы от нас чей-то дом.

— А?

— Там сейчас ужинают.

Игорь пнул ногой свое сооружение, и сплетенные верхушками кустики распрямились.

— Так чего валял дурака? Большой Змей… Змея ты, а не Чингачгук. Еще мой шоколад лопал…

Оправдываться я не стал. Даже сейчас мне не хотелось идти в этот дом.

К ужину мы опоздали. Окруженный маленьким садом каменный двухэтажный дом возникал в степи как мираж. Среди деревьев тускло светилась короткая сигара флаера. Несущие плоскости подрагивали, на бортах мигали сигнальные огни, но в кабине никого не было. Наверное, компьютер проводил тест-проверку машины.

На лужайке перед домом сгребал в кучу сухие листья рослый загорелый мужчина в закатанных до колен джинсах. Игорь опасливо посмотрел на меня, и я успокоенно улыбнулся: запах горящих листьев меня не раздражал. Мужчина повернулся в нашу сторону, и на его лице появилось нечто вроде удовлетворения. Он оперся на длинные пластиковые грабли и молча ждал, пока мы приблизимся.

— Здравствуйте, — вежливо произнес Игорь. — У вас не найдется старой палатки и пары банок консервов?

Мужчина улыбнулся.

— Нам можно говорить по-русски? — чуть смутился Игорь. — Или…

— Почему же нет, можно и по-русски, — очень чисто, но явно не на родном языке, выговорил мужчина. — Палатки и консервов нет, но найдутся три пустые кровати и не успевший остыть ужин.

— Что ж, спасибо и на этом, — вздохнул Игорь. — Хотя дырявая палатка… — он взглянул на хмурящееся небо, — этой ночью была бы романтичнее.

Мужчина продолжал улыбаться:

— Я рад, что вы все-таки зашли ко мне. Тимми!

Из окна на втором этаже появилась мальчишеская голова. Еще через две секунды Тим скатился по лестнице и остановился перед нами. Вид у него был самый обычный: растрепанный, в шортах и футболке, не старше нас с Игорем. Но что-то непонятное кольнуло меня. Я посмотрел на Игоря — глаза у него сузились, словно он целился в кого-то… Черт, что он опять задумал?

— Тим, проводи ребят в столовую, — обыденным голосом сказал мужчина. Можно подумать, что к ним ежедневно заходят роддэры!

— Пойдемте, — мотнул головой Тим. — Что вначале: ужин или душ?

— Ужин, — усмехнулся Игорь. — Веди нас, Кожаный Чулок.

— Тогда уж лучше Следопыт.