Дорога на Вэлвилл

– И вас с Рождеством, – заревел Лайтбоди на весь ресторан. Посетители все как по команде обернулись; официант явно растерялся.

– Ага. Ну конечно. С Рождеством. Может, присядете? Выпьете со мной? Ну да, Чарли Оссининг. Отметим день рождения Христа. – Уилл оглянулся и поманил официанта. – Еще порцию, – прогудел он, – и уберите это., эту… этот… беспорядок, хорошо? Ну, – снова обернулся он к усаживавшемуся Чарли, – как, черт подери, поживаете? Что там с производством готовых завтраков? Кажется, так? Ну, и?

Чарли сказал, что все хорошо, все замечательно, все просто здорово.

– С нами теперь Келлог, Джордж Келлог – сын самого Келлога, знаете его?

Лайтбоди взял с тарелки маринованное яйцо и положил его в рот, осторожно – словно оно могло разбиться. В глазах появилось осмысленное выражение, они стали глядеть сердито и упрямо; а тот, что вращался наподобие стеклянного шарика, наконец вернулся на свою орбиту.

– Мне ненавистно это имя, – отчетливо, чуть не по слогам выплюнул он. – Он обманщик, мошенник, шарлатан, похититель чужих жен, он аферист и… – Уилл запнулся, скривился от отвращения, вяло махнул рукой и все-таки закончил: – Он убийца.

Чарли не знал, как реагировать, поэтому сделал вид, что не слышал последних слов.

– Да, но там крутятся большие деньги, и многие люди с вами не согласятся. Мой партнер, Гудлоу X. Бендер, утверждает, что одно имя «Келлог» стоит дороже…

– Умер у меня на глазах, стал бездыханным, как… как это яйцо…

– …дороже золота, – не давая себя перебить, закончил Чарли. – Это имя стоит бог знает сколько миллионов, тут уж не поспоришь. Вы ведь и сами знаете.

Уилл знал. Он опустил голову и потер переносицу, молчаливо признавая силу воздействия ненавистного имени.

– Хомер Претц, – произнес Уилл и снова сосредоточился на виски.

Оссинингу этот парень нравился. В поезде, правда, он смахивал на чудика, но сейчас – вот, сидит, выпивает, как все нормальные люди. Чарли вдруг захотелось сделать для Уилла Лайтбоди что-нибудь приятное, чем-то его порадовать. Внезапно его осенило:

– Хотите устриц? Я угощаю. Возьмем порцию на двоих.

– Стервятники… – начал было Уилл, но тут же закашлялся, стукнул себя в грудь и приник к стакану. Потом сдавленно договорил: – …морей.

– Знаю-знаю, – расхохотался Чарли. – Ваша жена мне об этом рассказывала. Но разве есть на свете что-нибудь вкуснее морской рыбы, крупных креветок или сочных омаров, а?

Уилл помолчал, словно взвешивая все «за» и «против». Потом часто-часто закивал головой, как китайский болванчик, и ухмыльнулся.

– Вкуснее нет ничего, – согласился он и немедленно защелкал костистыми пальцами, подзывая бедолагу официанта, сердито глядевшего в их сторону.

За устрицами разговор перескакивал с одной темы на другую: начиная от вкусов миссис Лайтбоди касательно еды и нижнего белья (она отказалась от корсета и носила простые лифчики из прозрачной материи, сквозь которую беспрепятственно проникали оздоровляющие солнечные лучи) и кончая неким Хомером Претцем (Уилл занудливо толковал об одном и том же – что-то такое про синусы и ванны); затем немного поговорили про Петерскилл, жизнь в Нью-Йорке и миссис Хукстраттен. Когда официант унес тарелки и обеспечил их новой выпивкой, Чарли наконец направил беседу в нужное русло – речь пошла о производстве готовых завтраков вообще и о компании «Иде-пи» в частности.

– У нас грандиозные планы, Уилл. – Оссининг зажег сигарету и глубоко, с удовольствием, затянулся. – Но, буду с тобой откровенным, мы сейчас на стадии расширения, и поэтому с доходами пока… ну, так себе. Я в том смысле, что имеется отличный шанс для инвестора… Не знаю, заинтересует ли тебя это, но могу предложить пакет акций – прямо вот здесь, Уилл, не сходя с места. Если хочешь.

Собеседник, казалось, из последних сил сохранял равновесие. Если еще полчаса назад его, как марионетку, словно держали невидимые нити, то теперь эти нити явно оборвались. Голова моталась из стороны в сторону, руки тряслись. Взгляд бесцельно блуждал по залу.

– Тебе деньги, что ли, нужны? – вдруг сообразил он. – Так я дам. – Уилл полез в карман. – Никаких проблем, буду счастлив помочь, э-э… дружище. Сколько тебе надо?

Несмотря на большое количество выпитого и бесшабашное настроение, Чарли буквально прирос к стулу. Он молча, не отрывая глаз, смотрел на Уилла. А тот достал и положил на стол чековую книжку, перелистал, потом довольно бесцеремонно потребовал ручку, которую принял из рук официанта, даже не удостоив того взглядом.

– Ну… тебе решать… сколько захочешь инвестировать… мы с партнером были бы рады… ну, сколько можешь, сколько хочешь…

Уилл Лайтбоди склонился над чековой книжкой. Чарли смотрел, как узловатые пальцы с трудом выписывают чудесные, восхитительные буковки, складывающиеся в волшебные слова: одна тысяча долларов.Уилл вырвал чек, а на корешке нацарапал: «Выдать Чарли Оссинингу».

Потрясенный Чарли взял чек, сложил и быстро сунул во внутренний карман, не рискнув даже посмотреть, правильно ли написано его имя. Счастливчик. Он всегда был счастливчиком.