Дорога на Вэлвилл

– Нет, это вы меня извините! – заревел Уилл, всем весом обрушившись на вытянутую, преграждавшую ему путь руку. Клизма будто взорвалась, разбрызгивая во все стороны горячий парафин, воду и сыворотку. Сестра Блотал отлетела в угол, словно кегля, в которую угодил шар. Уилл даже не остановился. Он слышал за спиной удар и грохот, что-то обрушилось, но Уилл уже нырнул в коридор, его плечи были наклонены вперед, он обходил кресла-каталки и магнатов в мягких тапочках, крепко сцепив зубы, удерживая внутри крик: «Элеонора!»

И вот уже холл, нагретые солнцем ступени, круговая дорожка у подъезда, кэб.

– Каламазу-роуд! – крикнул он кучеру, захлопывая за собой дверцу с такой силой, что коляска закачалась на рессорах. Он вышел из себя, обезумел, был способен на убийство. Езда в кэбе не способствовала успокоению. Лошадь, казалось, с трудом стоит на ногах, а уж вперед и вовсе не подвигается. Кучер – тот самый упрямый маленький гном, который возил его в прошлый раз, когда Уилл пытался шпионить за своей женой, – не желал торопиться, сколько бы денег Уилл ему ни предлагал.

– Когда доедем, тогда и доедем, – приговаривал он, сплевывая для убедительности.

Наконец кэб остановился, но Уилл, измученный жарой и тревогой, не сразу это осознал. Кучер ни словом не предупредил его. В какой-то момент казавшегося бесконечным путешествия коротышка будто случайно натянул поводья, и кэб перестал двигаться. Мгновение Уилл пребывал в растерянности. Он сам еще не знал, что будет делать дальше, к чему побуждает его ярость, вскипевшая в крови при мысли о Беджере и об этом безымянном, украшенном моноклем шарлатане, практикующем массаж матки на его законной жене. Уилл не шевелился, пока кучер не заговорил с ним:

– Собираетесь весь день просидеть тут, приятель? – произнес он, чрезвычайно аккуратно и метко сплевывая в пыль между задними ногами лошади. – Или я ошибаюсь, и не вы только что так спешили?

Уилл вышел из кэба, ступил на мягкую темную землю на обочине дороги, расправил галстук и воротник и расплатился с кучером. Перед ним открывались широкие поля, ряд деревьев, скругленные холмы, словно шерстью обросшие темным, неподвижным кустарником. Это место ничем не отличалось от любого другого участка пути.

– Это здесь? – спросил Уилл.

Кучер молча ткнул пальцем куда-то в сторону. Сперва Уилл ничего не мог разглядеть в гуще высокой травы и кустов, поднимавшихся из грязи до самых его колен. Потом увидел: вот он, милевой камень, плоский осколок скалы, сплошь опутанный растительностью:

Каламазу, 201 Бэттл-Крик, 5

– Подождете меня? – спросил Уилл, оглядев поле и искоса пытаясь заглянуть в глаза кучера.

– Еще бы! – подтвердил коротышка, с кислой гримасой, словно лимон в соковыжималке. – Ясно дело, приятель, подожду.

Уилл с притворной бодростью махнул ему рукой, перелез через ограду и зашагал по полю, злясь на сорняки, цеплявшиеся за его брюки и засыпавшие отвороты пыльцой. Не прошел он и ста ярдов, как за спиной у него раздался какой-то шум. Обернувшись в тревоге, Уилл увидел, как его коляска, громыхая всеми сочленениями, развернулась и медленно направилась обратно по дороге в Бэттл-Крик. С минуту он тупо смотрел ей вслед, точно впервые в жизни увидел экипаж, прислушивался к протестующему скрипу рессор, следил, как кэб аккуратно переваливает через канаву. Внезапно он ощутил прилив столь неистовой ярости, что готов был стащить этого недочеловека с его высокого сиденья и душить, покуда у того язык не разбухнет в глотке и лицо не почернеет. Вот только как до него добраться? Уилл хотел было крикнуть, но отказался от этого намерения, чтобы не выдать своего присутствия: вполне возможно, что Элеонора и вся компания расположились на одеялах за той линией деревьев. Он ничего не мог поделать – оставалось лишь растерянно глядеть вслед исчезающему вдали экипажу.

Ладно, не все ли равно, каким образом он доберется назад и доберется ли вообще? Его интересовала лишь Элеонора. Она где-то здесь, в кустах, с Беджером и врачом, который массирует матку! Во рту у Уилла пересохло, сердце отчаянно билось, в носу щекотало. Он упорно пробирался вперед, опустив голову, стараясь не сбиться с дыхания, преодолевая жару и аллергию на запах пыльцы, накрывшей эту местность подобно густому облаку, прочесывал тимофеевку и клевер в поисках хоть какой-то приметы. Тот ли путь он избрал? И вообще – в том ли месте он ищет? Что, если они перешли дорогу в противоположном направлении? Уилл приостановился, утер пот со лба, оглянулся в тревоге, прислушался, надеясь различить хоть какой-нибудь шорох. Вокруг царила тишина.