Дорога на Восток 1 (СИ)

— Он должен учиться. Хотя бы несколько часов в день. И не просто учиться, а учиться всерьез: выполнять задания, сдавать экзамены. Сейчас более половины людей в Византии даже не владеют грамотой. Среди освобожденных рабов таких девять из десяти.

— То есть ты хочешь учить людей и еще платить им за это деньги? Причем учить, независимо от возраста? И молодых и старых?

— Да.

— И чему же их нужно учить?

— В первую очередь грамоте и элементарной математике. Дать базовые знания о том, как устроен мир, как работает наша законодательная и судебная системы, банки.

Пандора задумалась.

— Подожди, но ведь в Афинах уже есть что-то похожее. Там, правда, платят деньги не за учебу, а за участие в судебных заседаниях…

— Конечно, — поддакнул Леша. — Шесть тысяч присяжных в Гелиэе получают по оболу в день за участие в каждом судебном процессе. Плюс все остальные должностные лица… Это ведь и было сделано именно с такой целью: обеспечить базовые потребности самых бедных слоев населения. Лаврионские рудники дают много серебра, и нужно было придумать способ распределять его между афинскими гражданами…

— Но эти люди ничего не создают и ничему не учатся, — понимающе кивнула Пандора.

— Вот именно. Плата за заседания позволяет многим сводить концы с концами. Им не нужно работать, зато можно целый день сидеть и перемывать косточки Периклу… Но если бы они тратили это время на образование или на то, чтоб овладеть какими-то полезными навыками, то смогли бы зарабатывать гораздо больше и принимать более рациональные и взвешенные решения.

— Звучит красиво… — вздохнула Пандора. — Но я боюсь, что эти твои мечты просто разобьются о реальность.

— Может быть… — вздохнул Алексей, — Но пока это всё, что пришло мне в голову. Мне кажется, это наш единственный шанс воспитать нового человека и изменить мир. Ты же знаешь, что ждет человечество, если мы не сумеем решить эту задачу?

— Я помню, — шепнула Пандора и прильнула к его груди.

Пандора уткнулась лицом в грудь Алексея. Он, зарывшись в копну ее каштановых волос, грел их своим дыханием, вдыхал ее сладкий аромат.

Внезапно Пандора вздрогнула.

— Я ведь совсем забыла, зачем шла к тебе! — воскликнула она, отрываясь от Алексея.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Кинжал!

— Какой кинжал?

— Я была в гостях у Гиппареты и увидела кинжал, который Алкивиад прислал сыну.

Алексей нахмурился, на его скулах заиграли желваки.

— И что кинжал? — тихо спросил он.

— Этот кинжал сделан в Бактрах! Ты понимаешь, что это значит?..

— Что Алкивиад прячется где-то в Персии… В принципе, мы знали об этом и раньше…

— Но мы не знали, где именно… Бактрийская сатрапия… Это многое объясняет.

— Да… похоже, братцу Дария не терпится переехать в Персеполь, — усмехнулся Леша. — Интересно, как кинжал попал в Византий?

— У тебя есть целая куча шпионов, чтобы выяснить это, — усмехнулась Пандора.

— Что-то смущает меня самостоятельность Евкрата в последнее время, — заметил Алексей.

— И не зря… — Пандора понизила голос. — Я встречалась с Ниобой, матерью Артемисии.

— И что?

— Я пыталась понять, кто разработал новую систему охраны библиотеки…

— Метон же сам признался, что это его идея!

— Да. Он так думает. Но прежде чем принять решение убрать охрану из внутреннего помещения, он провел несколько консультаций… Угадай, с кем?

— Мы давно с тобой знаем ретивость Евкрата, — вздохнул Алексей. — Но он никогда меня не подводил. И вспомни, как он помог тебе…

— Я не сомневаюсь в его преданности нашей стране, — заметила Пандора. — Я вполне допускаю, что он таким способом пытается “помочь” Византию. Рациональное мышление, долгосрочное планирование и забота о благе государства присущи не только тебе…

— Да… — кивнул Леша. — Я стараюсь выбирать людей, способных к независимому мышлению. Но такая самостоятельность имеет и обратную сторону…

— Я не прощу ему Артемисию!

— Не уверен, что его нужно убирать, особенно сейчас, накануне возможной войны. Слишком много завязано на нем…

— И что ты предлагаешь?

— Поговорить с ним… обтекаемо… Намекнуть, что у него есть шанс, если его люди помогут вернуть девушку и скрижаль.

— Намекнуть? — нахмурилась Пандора. — Не нравится мне, к чему ты ведешь…

— Если я сам жестко поговорю с ним, он может запаниковать и наделать глупостей. Тогда мы потеряем всë, что он создал за последние десять лет… А если я поговорю с ним мягко, он может неправильно оценить всю глубину проблемы…

— То есть как обычно? Ты будто ни при чем. Делаешь вид, что ничего не знаешь и занимаешься государственными вопросами, а мне опять во всем этом копаться? Ты хороший и добрый, а я плохая?

— Но ведь так и есть… — попытался пошутить Леша и тут же получил по заслугам. — Ай! Чего ты кусаешься! — воскликнул он, потирая плечо.

— А что ты про меня гадости говоришь! — делано надулась Пандора.

— Уж если кто и сможет помочь Артемисии сейчас, так это Евкрат. Ты же сама это понимаешь.

— Понимаю… — вздохнула Пандора. — Подумаю, как это лучше обыграть.

Они обнялись и долго стояли, прижавшись друг к другу, вслушиваясь, как бьются в унисон их сердца.

2