Дорога на восток

Мы удобно расположились в креслах и хотели уже обревизовать Сашкины запасы провианта, но прошло еще минут сорок, прежде чем автобус тронулся. Успели даже пару раз перекурить на улице, потому что сразу выяснили, что курить здесь можно только на остановках, которые будут происходить каждые три-четыре часа.

Пассажиров прибавилось. За моей спиной уселся томного вида гражданин так называемой «кавказской национальности». В руках у него была внушительных размеров оплетенная бутыль с самодельной пробкой. И вообще он походил на грузина, только-только спустившегося с гор. Почти так впоследствии и оказалось.

Появились четверо девиц весьма скромного поведения. Они чинно расселись и тут же достали институтские учебники немецкого языка. «Студентки», — решили мы с Сашкой. Через проход села невысокая девушка с очень милым лицом, в джинсах и легкой курточке. Она вежливо улыбнулась нам. Загайнов, дамский угодник, тут же шепнул мне, что путешествие может пройти не без приятности. Потом в автобус загрузились несколько семей с детьми разного возраста. В общем, компания подбиралась весьма разнородная. Она практически ничем не отличалась о той, которая собирается на обычном междугороднем рейсе. Ну что же, видимо, автобусное сообщение с западными странами стало делом распространенным и обычным.

На всякий случай мы незаметно огляделись и пришли к выводу, что отъезд наш проходит незамеченным и за нами никто не следит.

Автобус наконец отправился в свой долгий путь, и мы открыли по первой бутылке пива.

— Ну, теперь давай подробности, — велел я Сашке.

Он полез в кейс и достал небольшую цветную фотографию.

— Вот это и есть наш клиент.

На снимке был изображен парень двадцати с лишним лет, коротко стриженный, с вполне обычным, не запоминающимся с первого взгляда лицом. Нос немного картошкой, пухловатые щеки, козлиная щетина на подбородке. Такие на улицах большого города встречаются через два на третьего. Вот только глаза у него…

Глаза Андрея Картышева смотрели на мир мрачно и вызывающе, словно все вокруг ему задолжали, но долг отдавать не спешат. Он об этом знает и намерен отнять свое любыми способами и средствами, в выборе которых стесняться не собирается. Жутковатые глаза, и если бы они принадлежали не молодому парнишке, а взрослому мужику, я был бы с таким человеком очень и очень осторожен в обращении, ожидая от него любой гадости.

— Обратил внимание на взгляд? — спросил Сашка. — Вот-вот. А папа у него вполне приличный дядька, хоть и генерал.

— А кто мама?

— Мамы нет, три года назад погибла в автокатастрофе. Официальная версия — была пьяная, вот и не справилась с управлением. Но там тоже какая-то мрачная история… Картышева после этого перевели в Москву. А чадушко осталось с любимой бабулей. Я не стал копию досье брать с собой, на месте просмотрел.

— Там есть что-нибудь этакое? — я пощелкал пальцами.

— Абсолютно никакого компромата, — поняв мой жест, сказал Сашка. — Малец чист и благонравен. Студент-отличник, любимец товарищей и девиц, член студенческих научных обществ и все такое прочее.

— Так в чем же дело, куда он мог деться и зачем вообще отправился в эту авантюрную поездку?

— Есть мнение, что исчезновение все-таки связано с работой его папеньки. Там жутко секретные дела, такие, что даже нам знать не положено. Но вот сына те службы, которые обязаны все знать, почему-то прохлопали. Представляю, как там звездочки с погон посыпались.

— Да уж, без этого не обошлось… И все же, Саш, не дают мне покоя его глаза. Я физиономист неплохой, и морда лица у юноши вполне благообразная, но с такими глазами прямая дорога в серийные убийцы.

— Значит, хреновый ты физиономист, — заявил Сашка, и в голосе его послышалось превосходство. — Встречал я серийных убийц, большинство из них на вид ничего особенного собой не представляют. Как говаривал гражданин Паниковский — жалкие, ничтожные личности. Дьявол у них глубоко скрывается, так, что и не разглядишь на первых порах. Впрочем, не могу не согласиться — глаза милого отличника Андрюши наводят на определенные мысли. Есть у меня по этому поводу кое-какие соображения, но пока говорить не буду. Суеверным стал в последнее время. Стоит о чем-нибудь раньше времени сказать — все, считай, пропало дело, ничего не выгорит. Так что поделюсь, когда время придет. А пока — держи.

Он полез в карман и достал тощенький конверт. Я, любопытствуя, заглянул, потом пересчитал купюры. Пятьсот евро сотенными бумажками. Не так уж и шикарно.

— У меня столько же, — успокоил Загайнов. — Плюс еще две штуки на покупку подержанной машины, ее оформление и дорогу назад. Что говорить, для поисков сына генерал мог бы и больше отвалить. Хотя, есть подозрение, что это совсем не он выделил, а соответствующее ведомство. Помнишь, как в том старом анекдоте: «Легенда меняется. Будете в Париже не графом, а бомжем и ночевать придется под мостом»?

— Что, действительно под мостом?

— Не-ет, — рассмеялся мой приятель. — Это уж им дудки. Нам предстоит провести пару ночей на нормальной европейской вилле.