Дорога неровная

Куда? Она не знала, но — надо. И пошла по раскисшей дороге, ступая босыми ногами по лужам. Вдруг услышала топот за спиной — её нагоняли какие-то люди. Лица у них были злобные, глаза с каким-то странным красноватым оттенком. Александре стало жутко: она поняла, что ничего хорошего от встречи с незнакомцами не будет. И побежала. Казалось бы, устала от долгой дороги, в ногах — тяжесть неимоверная, сердце колотилось бешено от страха: не сумеет убежать, догонят. Но не догоняли. Близко были, но ни на метр не приблизились, и тут словно сил добавилось, и Александра понеслась вперед, только ветер завихрился по сторонам. А впереди — что-то вроде церкви, священник по двору бродит. Александра бросилась к церкви, и священник, ни слова не говоря, махнул рукой в сторону чернеющего леса, и Александра побежала туда, легко и свободно.

А впереди — река разлилась широко, течет себе спокойно, перед рекой — луг зеленый, и Александра пошла вдоль реки по этому лугу, собирая луговые цветы, обламывая тонкие веточки цветущих кустарников, пока не уперлась в кладбищенскую ограду и увидела могилы своих родителей. И тогда перебралась через ограду и положила на могилу матери букет, тихо радуясь, что догадалась собрать цветы. Выпрямилась, а рядом стоит в белой просторной одежде Павла Фёдоровна. И не могилы вокруг, а прибрежный луг, словно и не уходила от реки.

— Мама, мамочка! Ты жива? Какая радость, мне так надо много тебе рассказать! — она хотела обнять мать, но та отстранилась и тихо промолвила:

— Иди к реке и ничего не бойся. Спасибо, что навестила.

Александра обиженно вздохнула: столько лет не видела мать, а она даже обняться не желает и вообще — прогоняет. Но покорно пошла в ту сторону, куда указала Павла Фёдоровна. И так шла, шла очень долго, пока не увидела свой дом, вошла и увидела сыновей — красивых, опрятно одетых. Да и сама она тоже хорошо одета — в яркую зелёную блузку и белые брюки. Посмотрела на детей, а они, оказывается, взрослые! И переставили всю мебель в их старой квартире, стало светло и просторно. Александра ходила по квартире и говорила: «Ничего, ребята, все будет хорошо. Да, всё будет хорошо. А Виталий… Бог с ним».

А потом Александра вышла во двор, где уже светлело небо, и услышала разговор Виталия с соседкой-старушкой:

— Тётя Тая, я так хочу домой. Поговори с Сашей, пусть простит меня.

— Не знаю, простит ли, — ответила соседка, — уж очень ей трудно было без тебя детей поднимать.

И тут небо расцветилось от неожиданного фейерверка…

Разбирая свой архив, Александра обнаружила адрес Виталия. Повертела бумажку в руках, вспомнила, как Павел рассказывал, что пытался найти отца, но из адресного бюро города Ефремова, куда уехал Виталий, ему ответили, что такой человек не проживает в городе — уехал. Удивилась тогда Александра, подумала и решила, что бывшему мужу как-то удалось договориться с паспортным отделом милиции, и потому ответ на запрос Павла был отрицательным. А решила она так потому, что некуда было Виталию уезжать: в Тавде его не было, в Карелии — тоже, так что там он, в Ефремове. «Надо же, — только и покачала головой Александра: злости к Виталию у неё уже давно не было, лишь жалость как к убогому человеку, — на всё готов пойти, даже на подкуп, лишь бы мои дети его не нашли…» Но не зря, видимо, обнаружился его адрес, и она решила написать Виталию о смерти Анатолия и Володи Изгомовых, его братьев. Найдет письмо адресата — хорошо, не найдет — тоже неплохо, потому что Александра честно поступила, сообщив нерадостную весть. Упреков в письме не было, лишь сообщение, что он теперь на свете один из всех братьев Изгомовых. А еще написала карельский адрес его сводной сестры Тони, мол, она сообщит все подробности. И, как выяснилось позднее, правильно сделала, потому что Виталий не писал сестре лет пятнадцать. А причина — Александра, узнав о причине, почему он не писал сёстрам, жившим в Карелии, только и смогла головой покачать да сказать: «Ну и мерзавец».

Но сказала по инерции. Ей опять стало жаль Виталия, что он, живя с женщиной, из-за которой разрушил их с Александрой семью, стал не лучше, а подлее и равнодушнее. А может, глупее? Не зря же говорят: с кем поведешься…

Александра решила навестить Тоню: свояченице уже за семьдесят, хотелось еще раз увидеть — её Александра искренне уважала. Да и хотелось подышать свежим лесным воздухом, может, думалось, аллергия, мучившая Александру лет десять, отступит. А вообще-то Александру в дорогу позвала, скорее всего, её беспокойная, бродячая душа.

Билет на поезд она не купила — не было, зато можно было добраться в Санкт-Петербург автобусом: быстрее и дешевле. Сказано — сделано! Нагрузилась южными дарами и отправилась в путь.