Дорога неровная

Геннадий захохотал, улыбнулись и Павла Фёдоровна с Николаем Константиновичем.

- Ну ты и фантазёрка, Пигалица - иные миры! Мы тебе что - инопланетяне?

- Да кто вас знает! - с досадой ответила Александра. - Вы умерли. А оказывается, живые. Ничего не пойму, но хотелось бы остаться здесь.

- Не твой черёд! - нахмурился Геннадий. И лукаво улыбнулся. - Ты ещё не всё в той жизни испытала.

- Что я не испытала? - строптиво притопнула ногой Александра: вот ведь зараза, а не брат - мотает нервы на кулак, а правду не говорит. Топнула ногой, и сразу, как в сказке, изменилось всё вокруг - замаячил в полумраке большой зал, и человек незнакомый за роялем сидит.

А черёд отправиться в мир иной вышел Элле, дочери Тамары, представительнице пятого поколения потомков Фёдора Агалакова…

Александра нетерпеливо разорвала пакет. В нём должен быть ответ, приняты ли её песни на конкурс самодеятельной эстрадной песни. И прочла, что не прошли: в них много «бардовского». Первое, что ощутила - это раздражение: «Бардовского»… А что плохого в песнях бардов? Душевные песни».

Следом пришла мысль: «Мои песни нельзя сделать эстрадными? А я докажу обратное!» Мысль пришла и пропала, месяца два Александра не думала о песнях, пока не познакомилась в кафе с музыкантом, который виртуозно играл на «клавишах».

Они оказались в кафе в разных компаниях. Александра и внимания на него сначала не обращала. Просто увидела вдруг, как незнакомый молодой мужчина с легкой проседью на висках направился к музыкантам, встал за пульт синтезатора. Он играл, закрыв глаза, и нежная, ласковая музыка обволакивала душу прозрачной тканью, сквозь которую всё виделось в зыбком голубом свете. Александра тоже закрыла глаза и неожиданно увидела себя и незнакомого музыканта рядом… в постели. Она тут же распахнула глаза, слегка покраснев, будто кто-то мог подслушать её мысли.

- Это кто? - спросила соседа по столику: вхож в местный «бомонд» и знал всех в городе, кто имел к музыке отношение.

- Это? Мишка Крахмалёв. Он в ресторане играет. Ас, но это его губит, - и приятель щелкнул себя по шее. - А что? Понравился?

Александра покраснела по-настоящему, но в полумраке никто это не заметил.

- А он умеет делать аранжировки?

- Он умеет делать все! - приятель сказал это с такой гордостью, будто это он - Мишка Крахмалёв.

- А спроси у него, смог бы он сделать аранжировку одной моей песни.

- Здрасте! Спроси его сама! - приятель был без комплексов, встал и направился к соседнему столику. Вернулся вместе с Крахмалёвым.

- Вот, - показал на Александру, знакомься, - это Санька Изгомова, классная женщина и умная баба.

- Лёша, ты чего? - воскликнула Александра, чувствуя, что щеки полыхают пламенем. Ей почему-то не хотелось, чтобы Михаил понял приятеля превратно, с Алексеем они были просто друзья, и сегодня праздновали его день рождения с такими же, как он, «журналюгами».

- А чего? - Алексей изумленно уставился на неё. - Я, понимаешь, её хвалю, а она, как это ты любишь говорить? Фордыбачит! А это - Миша Крахмалёв, лучший музыкант и аранжировщик в городе, то, что тебе, Сань, надо. Бери и пользуйся, - и хитро подмигнул, намекая на её одинокое положение.

Тут оркестранты приступили к делу, зазвучала медленная музыка, и Крахмалёв пригласил Александру танцевать. А у неё закружилась голова, она еле удерживала дистанцию, чтобы не припасть к груди Крахмалёва. Однако следовало вести светский разговор, в котором Александра никогда не была сильна, предпочитая конкретность, потому сразу приступила к делу:

- Михаил, вы можете сделать аранжировку одной песни, её написал не профессионал, но, мне кажется, она неплохая, из неё вполне можно сделать эстрадную песню.

Могу, - и назвал цену.

Александра прикинула: дороговато, но если Алексей прав, и Крахмалёв - лучший аранжировщик в городе, то не стоит мелочиться.

- Хорошо, я согласна.

Михаил скептически уставился на Александру, мол, что это за новоявленная композиторша. Но согласно кивнул, дескать, я тоже согласен.

Через две недели Крахмалёв позвонил и сказал, что аранжировка готова, пригласил Александру к себе домой на прослушивание.

Александра шла на ту встречу с трепетом в душе, словно на первое свидание, которого, в сущности, не бывало у неё никогда. С Антоном Букаровым случился роман в письмах, с Нетиным иногда возвращались вместе с работы, и только: дома стояли рядом. Виталий сам прибегал к Дружниковым домой, Иван Дугинец - тоже. С Николаем Галушиным желания свидеться даже не возникало. Были встречи с другими мужчинами, но не охватывало ещё ни разу такое волнующее чувство, когда хотелось взлететь.

Михаил, видимо, готовился к встрече: в однокомнатной квартире было чисто. Александра стыдливо подумала, что у нее не всегда бывает так аккуратно. Он помог раздеться, провел Александру в комнату, усадил в кресло. А потом включил синтезатор…

Александра слушала музыку и не верила своим ушам: это - мое? А Михаил сидел в другом кресле, искоса поглядывал нетерпеливо, ожидая, видимо отзыва. Отзвучал последний аккорд, а она всё не могла вымолвить даже слова, изумлённо думая: «Это - мое?»