Дорога никуда

Затем он расспросил Давенанта о комнате, о Гале-ране, дружески посоветовал застегивать пиджак на все пуговицы и усадил в огромное кресло-нишу, откуда, как из провала, видны были книжные шкафы, мраморная фигура Ночи и проникновенно улыбающийся Футроз.

- Я еще не поблагодарил вас, - сказал Давенант. - Иногда мне кажется: я проснусь - и все это исчезнет.

- Ну-ну, - добродушно отозвался Футроз, - будьте спокойнее. Ничего страшного не произошло.

Давенант хотел прямо сказать: "Я никогда не был счастлив так, как все эти дни", - но услышал подлетающие шаги и, не посмев обернуться к двери, забыл, что хотел выразить.

- Давенант здесь? - воскликнула, вбегая, нарядная, красиво причесанная Розна. - Вот он. Запрятан в кресло.

Давенант вскочил.

- Здравствуйте - сказала Элли, напоминающая уменьшенную Роэну, - в коротком платье. - Позволь его увести, Тампико. Он нам нужен.

- Кто у вас?

- Все: Гонзак, Тортон и Тита Альсервей.

- Единственно не хватает вас, - сказала Роэна Давенанту. - Тампико, он человек с понятием. Ему нечего у тебя делать. У нас веселее, правда? Ты тоже явишься, мы очень просим тебя.

- Вы надеетесь, что я приду к вам хихикать?

- Да, мы надеемся, - сказала Элли. - Отец и его две дочери хихикают... Это мы включим в программу.

- Я приду позднее. Давенант, повинуйтесь!

- А-рес-то-вать! - закричала Элли, беря под локоть Давенанта с одной стороны, другим локтем завладела Рой, и они увлекли его в гостиную.

Теснее и ярче, чем днем, показалась теперь Давенанту эта комната, сильно озаренная огнями люстры и пахнущая духами. Вечерние оттенки несколько изменяли ее вид; присутствие в ней незнакомых Давенанту - Гонзака, Тортона и Титании Альсервей - вызвало в нем ревнивое чувство, делая гостиную Футроза похожей на другие гостиные, которые приходилось иногда видеть ему с улицы в окно. Давенант любил ярко освещенные помещения: аптеки, парикмахерские, посудные магазины, где блеск огней в множестве стеклянных и фаянсовых предметов создавал лишь ему понятные праздничные видения.

Роэна познакомила Давенанта с другими гостями. Гонзак - рыжеватый юноша с острым лицом, сероглазый, надменный, не понравился Давенанту, Тортон вызвал в нем оттенок расположения, несмотря на то, что бесцеремонно оглядел новичка и спросил, будто бы не расслышав:

- Да... ве...?

- ... нант, - закончил Тиррей.

Тортон был смугл, черноволос, девятнадцати лет, с начинающими пробиваться усами и вечной улыбкой.

Он без околичностей перебивал каждого, если хотел говорить, и смеялся не грудью, а горлом, говоря похоже на смех: "Ха-ха- Ха-ха!"

Титания Альсервей, однолетка Роэны, тонкая, удивленная, с длинной шеей и золотистыми глазами при темных бровях, двигалась с видом такой слабости, что каждое ее движение взывало о помощи.

Давенант чувствовал себя не свободно, стараясь скрыть замешательство. У него не было естественно-развязных манер, лакированных туфель, как на Гонзаке и Тортоне; его костюм, казалось ему, имел надпись: "Подарок Футроза". Должно быть, его лицо сказало что-нибудь об этих смешных и трагических чувствах обласканного человека "с улицы", так как Элли, посмотрев на Давенанта, задумалась и села рядом с ним. Это был знак, что он равен. Роэна разлила чай. Давенант получил чашку вторым, после Титании Альсервей, и начал немного отходить.

Старательно слушая, о чем говорят, он присматривался к гостям. Разговор шел о неизвестных ему людях в тоне веселых воспоминаний. Наконец заговорили об Европе, откуда недавно вернулся со своим отцом Тортон.

При первой паузе Рой сказала:

- Давенант, почему вы так молчаливы?

- Я думал о гостиной, - некстати ответил Давенант, нарочно говоря громче обыкновения, чтобы расшевелить себя, и замечая, что все внимательно его слушают. - Вечером она другая, чем днем.

- Вам нравится эта печь, в которой мы сидим? - снисходительно произнесла Титания.

- Да, как огонь!

- Мы ее тоже любим, - сказала Роэна, - у нас страсть к горячим и темным цветам.

- Несомненно, - подтвердил Гонзак.

- Я равнодушен к обстановке, но люблю, когда есть качалка, - сообщил Тортон.

- Нет ничего хуже прямых стульев с жесткими спинками, как, например, у Жанны Д'Аршак, - заметила Титания.

- Какая у вас будет гостиная? - спросила Элли Тиррея. - Впоследствии? Минуя времена и сроки?

- Такая же, как и ваша, - смело заявил Давенант.

- Однако вы - патриот! - заметил Гонзак.

- Скажи мне, как ты живешь, и я скажу, кто ты, - изрек Тортон.

- Неужели вы это сами придума... - спросила Рой, но Тортон перебил ее одним словом:

- Аксиома.

- Малоизвестная, надеюсь, - отозвалась Альсервей.

- Вы хотите сказать, что я не оригинален? Ха-ха! Оригинально то, что так может случиться с каждым оригиналом.

- Тортон, вам - нуль. Садитесь, - сказала Рой.

- Сижу. Молчать?

- О, нет, нет! Говорите еще!

- Как же вас понять?

- Женское непостоянство, - объяснил Гонзак и уронил ложечку.

Все расхохотались, потому что смех бродил в них, ища первого повода. Рассмеялся и Давенант.

- Давенант засмеялся! - воскликнула Элли. - О как чудно!