Дорога обратно

Она ушла. Когда это случилось: до того, как Пролетарский стал Октябрьским проспектом, или после - где ж мне помнить? Я тридцать с лишним лет живу в Москве, я в Пскове не бывал лет десять, я на не признанной Марией могиле не был все пятнадцать лет!.. Теперь там, на Святой горе, мне говорят, живут монахи: бьют в колокол, поди, когда им нужно, каждый день - не то что раз в году в июне, и по совсем другим делам... Что до Марии, то она не возвращалась. Я не запомнил от нее, кроме того, что рассказал, почти что ничего. И фотографий не осталось, чтобы я мог вспомнить в ней не только грузность тела, но и глаза. Зато я помню книжку стихов с автопортретом Пушкина на обложке из картона - по ней и научился я читать еще до букваря и первых школьных троек. Не потому, что в доме не было другого Пушкина - но этого не жалко было мне отдать на растерзанье... Должно быть, он пропал при переезде на новую квартиру у театра, или в Москву, иль при мытарствах по Москве - обычный сборник, отпечатанный in quarto Учпедгизом, Госиздатом иль Огизом на рыхлой серенькой бумаге; на ней еще видны были разводы высохшей воды. Там было сочиненное в псковской ссылке: "К Языкову", "К ***", "Под небом голубым страны своей родной", "В крови горит огонь желанья", "Сожженное письмо", "Вакхическая песнь", "Зимний вечер", "Храни меня, мой талисман"... Там были: "К морю", "Демон", "Ночь", "Кинжал", "Во глубине сибирских руд" и "Арион". Там был "Пророк". Там были: "Памятник", "Элегия", "Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы", "Из Пиндемонти".