Дорога Отчаяния (ЛП)

— Самое время для теорий! — Пальцы Раджандры Даса заплясали по панели управления. Ничего не произошло. Опять заметались пальцы. Ничего не произошло. И в третий раз Раджандра Дас сыграл на панели управления, как на церковном органе — и снова ничего не произошло.

— Что не так?

— Я ничего не могу сделать! Это было слишком давно. Я утратил хватку.

— Дай посмотреть.

Раджандра Дас повел дулом полеизлучателя, давай знак господину Иерихону, чтобы тот отошел в сторонку. Он пробормотал нечто вроде прощального слова и всадил полный заряд в контрольную панель. Взрыв отбросил их назад, совершенно ослепших от искр и вспыхнувшей проводки. Безмятежный гул токамака превратился в визг, в вой, в гневный рев. Раджандра Дас пал на колени и взмолился о прощении за растранжиренную жизнь, когда всесокрушающий термоядерный вопль внезапно смолк. В то же самое мгновение они ощутили, как их самих, генераторный зал, Стальград и весь мир выворачивает наизнанку — потом еще раз, и еще. С громовым ударом реальность вернулась на место, времянамотчик схолпнулся, унеся подземный центр управления Арни Тенебра со всем его персоналом в никугда.

Реальное время хлынуло вовне. Невесомые попадали на землю, киты, архангелы и гитаристы исчезли, кипящий дождь унес раскаленный ветер. Все часы в радиусе многих километров в момент времявержения остановились, чтобы не пойти уже никогда, невзирая на многочисленные попытки нескольких поколений их запустить.

64

По окончании временной бури господин Иерихон выбрался из-под обломков генераторного зала, чтобы обнаружить, что теоретически он был прав только частично, теоретически. Добрая четверть Стальграда была словно вырезана невероятно острым ножом, и на том месте, где высились трубы и стальные фермы, не было ничего, кроме красного камня, тянущегося до самого горизонта. Идеальная правильность концентрических кругов Кристаллических Ферротропов была нарушена неуместными вкраплениями девственно чистых дюн, зеленых оазисов банановых деревьев и кратеров расплавленного стекла. Когда Раджандра Дас присоединился к своему другу и вдвоем они отправились в Дорогу Отчаяния, их встретил фантастический ландшафт, полный диковин и чудес. Улицы оканчивались в голой пустыне или уходили в недра огромных дюн; в огородах застыли локомотивы, дома торчали из озер. Одна колея железной дороги внезапно обрывалась в маленьком, но роскошном кусочке джунглей, а вся территория застройки за путями вернулась во власть Великих Равнин.

На улицах стали появляться люди. Ошарашенные алхимическим катаклизмом, обрушившимся на Дорогу Отчаяния, они отправились на поиски заблудившихся во времени родственников и домов. Они не знали, да и не могли знать, что когда скручивающее реальность воздействие времянамотчика прекратилось, призрачные географические особенности всевозможных нереализованных Дорог Отчаяния застыли, сплавились и остались навсегда по эту сторону двери в Панплазмическую Всевселенную, захлопнутой господином Иерихоном и Раджандрой Дасом.

Разрыв был исцелен; битва закончилась. Выжившие пытались оценить степень безоговорочности победы. Добрая треть Парламентского Легиона Марии Квинсаны развоплотилась в момент времявержения и вернулась к той жизни, какую они вели бы, если б не пошли на призывный зов барабанов вербовщиков. Те, кого не унесло в инакослучайность, понесли весьма умеренные потери. Обороняющиеся силы Армии Родной Земли были уничтожены почти полностью. Общие потери личного состава достигали семидесяти процентов; командный состав был полностью уничтожен в ходе событий, имевших место в надежно охраняемом бункере в недрах Стальграда: Шеннон Исангани с остатками армии сдалась генералу Эмилиано Мерфи, и когда их увозили в лагеря на краю пустыни, она заливалась счастливыми слезами.

— Мы проиграли! — хохотала она, и слезы струились по ее лицу. — Проиграли! Проиграли!

Армия Родной Земли перестала существовать.

За два часа до заката за железнодорожными путями сел двухмоторный пилотажник «Ямагучи и Джонс», бортовой номер GF666Z. Последнюю уцелевшую участницу Летающего Цирка Оборванки, Красного Ангела, друзья пронесли по улицам на руках и триумфально доставили в Бар/Отель, где посетители сердечно приветствовали ее.

В этот же вечер состоялось еще одно триумфальное шествие, с факелами — Мария Квинсана шествовала через Дорогу Отчания. На стальградском кольцевом шоссе выстроились боевые машины, горожане издавали радостные крики, но она была недовольна. Победа оказалась не вполне чистой. Махинации со временем и историей оскорбляли ее политическую щепетильность. История записана в камнях. Это не шутиха, которую можно подбросить в воздух и смотреть, куда упадет. Ей претило восприятие жизни и вселенной, как совокупности возможностей. Ей не нравилось думать о том, куда отправились ее развоплощенные солдаты.