Дорога Патриарха

– Прощай, дружище, - промолвил Джарлакс и поболтал пальцем в воде. Изображение исказилось и исчезло.

– Возвращаешься с нами в Мензоберранзан? - спросил Киммуриэль.

Джарлакс кивнул с видом человека, покорного судьбе.

* * *

Никто во всех землях Бладстоуна не умел читать следы лучше Ольвена Друга лесов. Говорили, что он мог выследить птицу, пролетевшую над голыми скалами, и тот, кто хоть раз видел Ольвена в деле, не стал бы это оспаривать.

– У них есть портал, - уверенно сообщил он Кейну и Эмелину, когда они спустились со стены во двор замка.

Земля была изрыта многочисленными следами гоблинов и кобольдов, которых внезапно - и насильно, как уверял Ольвен, - погнали сражаться.

Следопыт кивком указал на главную башню - массивное приземистое строение, соединенное со стеной, отделявшей основной двор от внутреннего.

– Или же они прячутся в туннелях внизу, где и разместили всех этих тварей, - добавил Ольвен.

– Туда ведут какие-нибудь следы? - спросил Эмелин.

– Кобольды и гоблины вышли вон из той двери, только внутрь они не входили. К тому же если бы в башню втиснулось три сотни этих уродов, она бы развалилась.

– Внизу много туннелей,- сказал Эмелин, уже бывавший в замке.

– Все тупиковые? - уточнил Ольвен.

– Да.

– Уверен?

– У меня был Камень Всевидения, самонадеянный охотник на оленей, - сердито сказал Эмелин. - Разве я пропустил бы потайную дверь?

– Значит, у них портал, - убежденно заключил Ольвен.

– И видимо, он двусторонний, - добавил Кейн. Следопыт постоял, прислушиваясь к мертвой тишине вокруг, и кивнул.

– Ну что ж, - предложил Эмелин, - давайте распахнем все двери и обследуем все сверху донизу. Королю Артемису и его коварному темнокожему дружку будет нелегко от нас скрыться.

Вместе с Кейном он отправился к воротам. Дверь на первом этаже одной из сторожевых башен была распахнута, открывая путь к огромному поворотному механизму.

Ольвен же постоял немного, а потом начал пробираться в противоположном направлении - к главной башне.

Он умел красться не хуже опытного городского вора, и оставаться незаметным ему помогали также плащ и сапоги, сделанные эльфами и обладавшие некоторыми волшебными свойствами. Ольвен настолько слился с окружающими постройками, что со стороны показалось бы, будто он попросту исчез. Ступал он совершенно беззвучно, и Кейн с Эмелином, соображавшие, как бы приладить порванную цепь, лишь тогда поняли, насколько далеко он от них ушел, когда увидели открытой дверь главной башни.

– Горе делает его безрассудным, - бросил Кейн, двинувшись за ним.

– Ольвен сам торит себе дорогу, - удержал его за плечо Эмелин, - так всегда было и будет. Ему никто, кроме себя самого, не нужен. Наверняка и Мариабронн стал таким, поучившись у него.

– И, судя по всему, оттого и погиб, - заметил Кейн.

– Ольвен, пожалуй, понимает это, - кивнул чародей.

– Самое плохое сочетание - скорбь и чувство вины, - сказал монах и добавил: - Почини цепь и приведи наших.

Сам он отправился вслед за Ольвеном.

* * *

Тратить время на разглядывание мебели и драпировок в главном зале Ольвен не стал, а сразу повернул вправо, где было несколько входов в уходящие вниз и в сторону коридоры. Склонившись к земле, он изучил пол и выбрал тот туннель, которым, как он решил, недавно пользовались.

Покрепче сжав рукоять топора, Ольвен решительно двинулся вглубь. Он осторожно миновал несколько комнат, не найдя в них ничего заслуживающего внимания. Несмотря на это, Ольвен, как опытный следопыт, ничуть не терял бдительности. Его не смущало количество ответвлений. Следов было не так много, и если бы он пошел неверным путем, то легко вернулся бы и начал снова. Шагая беззвучно и неспешно, он добрался до большого проема, за которым открывался освещенный свечами зал. Пробираясь вдоль стены, следопыт отметил, что следы ведут внутрь и резко сворачивают за дверь.

Остановившись в шаге от проема, Ольвен затаил дыхание и, чуть наклонившись, заметил чей-то локоть.

Он еще раз внимательно осмотрел пол: следы оставил один человек.

С ловкостью и быстротой, не вязавшимися с его грузной фигурой, Ольвен прыгнул вперед, намереваясь с одного раза зарубить неизвестного. Острое лезвие не встретило препятствия и легко вошло в грудь того, кто затаился у входа.

* * *

Из смежного коридора Артемис Энтрери с кислой ухмылкой наблюдал, как решительно незнакомый здоровяк развалил мумию, оставленную им у входа в зал.

Как он и планировал, топор рассек ее надвое и, разрубив веревку, которую удерживало тело, звякнул о камень.

Веревка лопнула, и с противоположной стороны со свистом полетела вниз секира. Энтрери был уверен, что великан погибнет на месте.

Однако верзила удивил его: едва лезвие со звоном ударилось в камень, он, кувыркнувшись, влетел в комнату, чуть опередив раскачивающуюся секиру, и с безупречным мастерством вскочил на ноги. А главное, Ольвен то ли предугадал, то ли почувствовал приближение Энтрери, хотя убийца и ступал бесшумно, и прыгнул ему навстречу, замахнувшись топором. Энтрери едва успел поднять повыше Коготь Шарона, иначе он выбил бы его у него из рук.