Дорога перемен

– Нет слов, до чего я рада за домик с Революционного пути, – говорила она, взад-вперед водя кистью. – Помнишь, как ужасно он выглядел зимой – холодный, темный, ну просто дом с привидениями. Этакий злой паук. А сейчас мимо проезжаю, и душа радуется – чистенький, светленький. Эти Брейсы очень милая пара. Девушка – сплошное очарование, а парень наверняка занимается чем-то важным, он очень приятный, только нелюдим. Не знаю, как вас благодарить, сказал он, именно такой дом мы всегда и хотели. Как мило, правда? Знаешь, о чем я подумала? Я обожаю этот домик и впервые нашла ему подходящих хозяев. Они и впрямь славные, близкие нам по духу люди.

Говард шевельнулся и повозил ногами в ортопедических ботинках.

– А как же Уилеры? – спросил он.

– Я хочу сказать, Брейсы действительно люди нашего круга. Да, Уилеры мне нравились, но они были какие-то… странные, на мой вкус. Слегка неуравновешенные. Не хочу злословить, но порой с ними было тяжело. Вообще-то, домик было так трудно продать, потому что они его ужасно запустили. Разбухшие рамы, мокрый погреб, изрисованные мелками стены, захватанные дверные ручки и шпингалеты – в общем, полная безалаберность. А эта жуткая незаконченная дорожка, которую венчает грязная лужа, – ну разве можно так уродовать газон? Мистер Брейс угрохает кучу денег, чтобы все это выровнять и засадить травой. Но дело не только в этом. Я говорю о более серьезных вещах.

Нахмурившись, миссис Гивингс обтерла кисть о край банки и пожевала губами, подыскивая слова.

– Уилеры вправду были какие-то странные. Безответственные. Этот их настороженный взгляд, их манера беседовать, как-то все неестественно. И вот еще что! Знаешь, что я нашла в погребе? Большую коробку с погибшей рассадой очитка. Прошлой весной я целый день потратила – выбирала лучшие корешки, присаживала их в нужную почву. Вот о чем я говорю. Ты хлопочешь, преподносишь великолепное живое растение и никак не ожидаешь, что…

Но Говард Гивингс уже погрузился в ласковое море оглушительной тишины. Он выключил слуховой аппарат.