Дорога по облакам

— Это какая-то дьявольщина, — процедила женщина так, словно с великим трудом сдерживала слезы, истерику и нецензурщину. — Он должен был сдохнуть!

Принц Альден усмехнулся и выразительно посмотрел на Харвиса и полковника.

— Сестрица Мари, — прошептал он, предпочитая на всякий случай говорить тихо. — Мы успели вовремя, друг мой.

Харвис понимающе прикрыл глаза. Щит работал, и это было замечательно. Маленький Слухачик — шарик, который Харвис быстро слепил из пригоршни мха — тоже работал: он послушно запоминал все, что скажут люди. Потом, когда они доберутся до его величества Клауса, Харвис активирует Слухачика, и король услышит все, что выложила тут его дочь. Улики будут неоспоримы.

Наедине заговорщики не держат язык за зубами. Они могут позволить себе открытость и искренность.

— Почему его вырвало? — спросила принцесса. Ее лицо исказило нервной судорогой, и Мари смахнула слезу. — Он ведь все выпил! Не распознал вкуса!

— Да, ваше высочество, — кивнул ее спутник. — Возможно, это простое везение. Пьяных часто рвет, вы же понимаете.

— Он должен был сдохнуть! — повторила принцесса и машинально дотронулась до мягкого мешочка, притороченного к пояску. Там, должно быть, была какая-то вещица принца, захваченная из Везерли, или нечто, принадлежавшее Харвису. Мари подбросила бы улику на место преступления, и вина беглецов стала бы неоспорима.

Все было просто и заурядно, словно в каком-нибудь дешевом романчике в желтой обложке. Но Харвис прекрасно понимал, что иногда важные планы не требуют особых напряжений ума. Иногда прекрасно срабатывает самое примитивное.

Собаки закрутились перед лошадьми, и всадники остановились прямо возле выворотня. Харвис отчетливо чувствовал запах тонких дорогих духов принцессы и ее возмущение и обиду. Лошадь ее спутника нервно вздрогнула, и тот ободряюще погладил животное по шее.

— Ничего, Белла, ничего страшного, — сказал он и заметил: — Что-то собаки нервничают. Не нравится мне это.

Мари, прищурившись, посмотрела на него.

— Чувствуешь магию, Эжен?

— Старший офицер королевской охраны, — прокомментировал Альден по-прежнему шепотом. Харвис поднял левую бровь: это был высокий чин. Заговор проник очень далеко.

— Вы же знаете, ваше высочество, что не чувствую, — тонко улыбнулся офицер. Мари нахмурилась. Сейчас ее все выводило из себя: и то, что брат имел наглость остаться в живых, и нервные собаки, которые крутились возле страшного выворотня, похожего на оскаленную пасть, и лес, и все на свете.

— Тогда почему собаки так себя ведут? — принцесса всхлипнула и, вынув из-под манжета кружевной носовой платок, провела им по лицу. Харвис задумчиво подумал, что ее высочество на грани нервного срыва и провала при первой же неудаче.

Таким нельзя идти в авантюристы. Тут нужны не нервы, а колючая проволока, которой оплетают ворота и заборы государственных тюрем.

— Должно быть, чуют змею, — пожал плечами Эжен. — Она где-нибудь под этими корнями.

— А она не вылезет? — испугалась принцесса. Харвис усмехнулся. Единственными змеями, которые хотели бы с ней расправиться, была их троица. Но сейчас им следовало не лезть на рожон, а сидеть спокойно и тихо.

— Нет, ваше высочество, — улыбнулся Эжен. — Змея не дура. Охота ей лезть под копыта?

Принцесса совершенно по-простонародному шмыгнула носом.

— И что теперь? — спросила она. Офицер ободряюще улыбнулся и произнес:

— Все, как мы и договаривались. Сейчас Генрих, — Харвис тотчас же отметил для себя это «Генрих», без всяких чинов и званий. Судьба наследника престола была решена, — проспится и решит погонять зайцев.

— И нарвется на пулю, — выдохнула Мари, словно зачарованная. На бледных щеках девушки появился румянец. — И все будет кончено.

— Да, ваше высочество, — кивнул Эжен и посмотрел на небо. — Пожалуй, нам следует вернуться в лагерь.

Всадники развернулись и, свистнув собакам, скрылись за деревьями. Когда лай гончих и стук копыт стихли, то Альден яростно прошептал:

— Я ее убью, гадину. Я ее уничтожу.

— Не спешите, друг мой, — устало произнес Харвис. Его тянуло в сон. Конечно, он залатал пробоину, оставленную Кхаавиндом, но силы все равно покидали его. Медленно, по капельке. Завтра к вечеру Харвис уже станет самым обычным человеком, без следа волшебства.

Наверняка на него станут показывать пальцем. Великий колдун оказался не настолько велик, как думали все те, кто рассказывал страшные сказки о его похождениях. Но есть такие вещи, которые уничтожают даже великих колдунов.

Кхаавинд не смог убить его. А вот обессилить — смог. И Харвис, потрясенный горем своей потери, не сумел противостоять.

Но зато он успел спасти наследника престола и записать признание заговорщицы. И успеет доставить их компанию к королю — а это уже многое значило. И Эвглин была спасена. Что бы ни случилось с ними дальше, Харвис знал, что с ней все хорошо. Кхаавинд не соврал — боги не лгут.

Теперь надо только отдохнуть. Чуть-чуть, самую малость.

* * *

День прошел словно в тумане.